Книга Прощальный танец, страница 188 – Мира Ризман

— В сожалениях нет никакого смысла! Всё равно ничего нельзя исправить или изменить, так к чему терзать себя упрёками?

— Но разве признание своих ошибок учит нас не повторять глупости?

— И какой же ты сделала вывод? — насмешливо переспросила Шанталь. — За всё это время ты так и не призвала к ответу ни своего мужа, ни не состоявшегося любовника. Я ещё могу понять, что ты опасаешься разгневать этого своего демона, всё же вас связывает брак и контракт, но зачем избегать полукровку? Я же говорила тебе, что моих сил хватит, чтобы создать портал во дворец на Шат-мирами!

— Не нужно, — поспешила отказаться Рениса, ощущая волнение. Ей всё ещё никак не удавалось унять собственные чувства, и это не скрылось от зоркого взгляда принцессы.

— И почему же? — принялась допытываться она. — Не хочешь разочароваться в первой любви, или же… боишься не устоять?

Последние слова прозвучали особенно дерзко. Рениса ощутила, как её бросило в жар: щёки запылали, а во рту пересохло. Она даже не смогла выдавить из себя хоть какой-то ответ, хотя едва ли принцесса в нём нуждалась.

— Так вот оно в чём дело! — Что-то, а сообразительности Шанталь было не занимать. — Ты всё ещё в него влюблена! Как это мило! Думаешь, он не простит тебе замужества?

— Как вы можете такое говорить! — Рениса взволновано вскочила с места. От беспокойства она не знала, куда деть руки, то вновь хватаясь за кисти, то нервно сжимая юбки. Сердца загрохотали в груди, оглушая и приводя в ещё большее замешательство.

— Так я угадала! — Шанталь расплылась в довольной улыбке. — Но мне кажется, ты напрасно переживаешь. Данье неглуп и, подозреваю, догадывается об истинном положении дел. А зная, как устроен мир демонов, едва ли он будет к тебе жесток.

— Вы не знакомы с Филиппом, он благороден и честен и никогда не согласится на интрижку! — возразила Рениса с совсем несвойственной ей горячностью.

— Даже зная, что ты глубоко несчастна, а демон к тебе совершенно равнодушен? Впрочем, последнее не заметит разве что слепой…

— Давайте оставим этот разговор, Ваше Высочество, — едва сдерживаясь, попросила Рениса. Подобные бесцеремонные намёки, которые раз за разом звучали в речах Шанталь, её всё больше злили. Сколько бы она ни гнала постыдные мысли прочь, ей всё равно не удавалось от них избавиться. Хотя Аулус не давал никаких обещаний Ренисе в этом отношении, сердца жгла обида на то, как всё сложилось.

— Что ж, не стесняйся обращаться, если решишься, — подмигнув, произнесла Шанталь. — Вот только не вздумай беспокоиться о том, что доставишь какие-то неудобства агни. У демонов нет морали, так что не в его праве тебя осуждать!

«Осуждение лучше равнодушия», — подумала Рениса, когда принцесса, наконец, оставила её. Перед уходом Шанталь всё же выпросила у неё портрет Рэла.

— Вы уверены, что вам нужен именно этот? Я могу нарисовать брата более счастливым.

— Не стоит тратить на него время. Лучше потратьте свою фантазию на более волнующих персон, — не без ехидства ответила она.

Однако, оказавшись в одиночестве, Ренисе совсем расхотелось рисовать. Она кружила по мастерской, словно ворон, не знающий, куда приземлиться. Взбудораженное намёками Шанталь сознание никак не желало успокаиваться, скорее, напротив, разворошённое, оно, будто встревоженный улей, непрестанно гудело. Вспоминая свои жалкие попытки вывести мужа на разговор, Рениса ощущала, как гнев заполнял каждую клеточку её тела. Всякий раз Аулус использовал уловки, хитро переводя тему или же выдавая ей задание.