Книга Андеграунд, страница 87 – Виктория Рогозина

— У Академии тяжелый период в жизни, — согласно кивнул Рустем. — Но мы все справимся. Я не позволю ему так просто отказаться от тебя. Если хочешь, — он вдруг улыбнулся. — Я оторву его маленький пушистый заячий хвостик, чтоб неповадно было.

— Мне нравится идея, — девушка хмыкнула.

— И знай, я ни за чтобы не воспользовался ситуацией.

— Я знаю, Тем. И знаю, как тебе больно от этого. Спасибо за все, — она легонько чмокнула его в щеку. — Я лягу сегодня пораньше, а то голова даже разболелась.

— Конечно, отдыхай.

Он проводил ее задумчивым взглядом, осознавая каково ей живется. Знать прошлое, настоящее и возможные варианты будущего. Ощущать всю боль и страдания…таков ее дар, дар Смерти. Она не претендовала на него, но унаследовала. Тем думал насколько Витторина не вяжется с образом Смерти, вспоминая ее предшественниц осознавая насколько они разные. Он понимал, что во многом приложил руку его лучший друг, который помог Вите встать на ноги, не взрастить в себе злобу.

«Эх, монстрик, не могу хотя бы себе не признаться…я люблю тебя!» — и с грустной улыбкой, он поплелся домой.

Мстислав устало крутил в пальцах телефон. Как все прошло? Отвратительно. Это было трудным решением, одним из самых сложных в его жизни. Отпустить того, кого любишь. И он до конца не был уверен в правильности этого выбора. Лишь бы она выжила в этой всей истории.

Мужчина закрыл глаза, стараясь вытеснить душевную боль и вернуться к мозговому штурму. Дела шли неважно. И если Витторина вернулась бы…если бы… Да, именно если бы она вернулась, то наверняка полезла в самую гущу событий и обязательно умерла бы. Он не смог бы этого пережить. Не смог бы простить, что не использовал шанс для ее спасения.

— Ты как? — Казимир Мирославович приблизился к сыну.

— Я в норме. Надо что-то решать с Барьером.

— Хаку просила к ней зайти. У нее есть предложения по доработке Оскаров, — отец посмотрел в окно и выдержав театральную паузу, произнес. — Мне будет ее не хватать.

— Мне тоже, — согласился Мстислав. — Но я не могу ставить под угрозу ее жизнь. Ей и так слишком многое пришлось пережить.

— Ты не думаешь, что заявление «я не люблю тебя» слишком жестоко?! — мужчина обернулся. Он не осуждал, лишь разбирался в мотивах поступков. И переживал.

— Так быстрее удастся вычеркнуть меня из ее сердца. Рустем позаботится о ней и сможет завоевать ее расположение.

Казимир Мирославович молчаливо наблюдал, как сын идет решать дела Академии. Как отец — он волновался. Чувствовал его боль, как свою собственную. Но он бы не простил себе, потерю Витторины. Той, кто смогла объединить земли Академии, объединить несколько рас, создавать новый прекрасный мир…

— Как все сложно, — вздохнул он, глядя на осаждающих.

Неясный шум привлек внимание, и мужчина стремительно покинул комнату. Три шестерки на двери, как и в старые-добрые времена висели на прежнем месте, напоминая о далекой истории. В коридоре вовсю истерила Ритка. Размазывая слезы по лицу, девушка никак не могла успокоиться. Она била в грудь Мстислава, выплескивая на него свою боль, свою злобу. Руководитель Академии терпеливо ждал, понимая, что беременная гитаристка слишком остро реагирует на все происходящее.

— Ты! Ты и только ты виноват в ее несчастьях, — захлебываясь слезами кричала девушка.