Книга Андеграунд, страница 90 – Виктория Рогозина

Запах смерти. Горы трупов перед Барьером Академии. Звуки разрывающихся снарядов, дрожь земли и вечное ощущение, что бомбят где-то рядом, буквально за спиной. Влад пристально следил за психоэмоциональным состоянием друга. Он как сейчас помнил. Буквально на днях они выбирались в город — необходимо было эвакуировать группу людей под предводительством Диментьева. Того самого, который работал на СППЯ, но при этом никогда не выступал открыто против Академии. Его девушка — Леночка Коновалова, попала в трудную ситуацию и сидела под обстрелом тяжелой артиллерии более четырех часов. Они уже вывозили людей, когда видели ошметки трупов. Молодого парня разорвало на куски. Еще по дороге они встретили женщину, насквозь прошитую осколками снаряда. Еще один мужчина накрыл своим телом маленького сына и того разметало по всей проезжей части. Война не щадит никого. Каждый день новые списки погибших и надо признать, что большинство из них были противниками Лемура. Пару раз психолог видел знакомые имена — в основном школьных друзей, тех, с кем был знаком до попадания в Академия. Влад содрогнулся от воспоминаний. Как справлялся с подобным стрессом Шархан, психолог затруднялся ответить. Его друг казался холодным к подобным проявлениям жестокости, будто ничего его не трогало в этой жизни.

— Я хотел спросить, — Влад помедлил с вопросом и, дождавшись, когда друг обернется, спросил. — Как ты борешься с этим? Я помню, Витторина очень переживала после той эпичной битвы. Горы трупов, смерти…ее все это преследовало. Как с этим справляешься ты?

Мстислав, вздохнув, облокотился на подоконник, задумчиво глядя в окно.

— У тебя проблемы с этим?

— Отчасти, — признал Влад. — Чувствую, что мне потребуется помощь Казимира Мирославовича. Был бы Драг, я бы потревожил его, — он замолчал, чувствуя неловкость.

— Не знаю, я давно уже ничего не испытываю. Мне все равно, — Мстислав продолжал изучать обстановку за окном. — Когда погиб Голден, я не мог смириться с этим. Я винил себя. Он защитил меня, и я видел его смерть. Когда я выбрался из зоны обстрела я смотрел на окровавленные руки и ненавидел себя за то, что не смог ничего сделать. Я не смог защитить друга, — он шумно выдохнул. — Я тяжело это переживал. А потом я вернулся с очередной миссии и узнал о смерти Анечки. Второй раз мир рухнул. И единственное, что меня вывело из того состояния — Витторина. Я видел тот же ужас, страх, боль, которые испытывал сам. Но у меня была Академия, были друзья, отец…а у нее никого. И я просто взял ответственность за ее состояние, за ее жизнь. И сразу отпустило, — Мстислав обернулся. — Я теперь боюсь только за нее. Я боюсь, что она будет несчастлива, что будет жалеть о выборе быть со мной. Все остальное стало просто временными трудностями, которые надо решать. И без вариантов.

— Без вариантов? — Влад внутренне содрогнулся, вновь вернувшись мыслями к увиденным ужасам.

— Женщины имеют право на слабость. И мы можем им это позволить. Друг, соберись. Ты мужчина. У тебя чудесная жена и скоро у вас родится желанный прекрасный ребенок. Ей, как никогда, нужна твоя помощь. У тебя сейчас нет права на слабость.

— Спасибо, — Влад хмыкнул. — Психолог из тебя так себе, но мотиватор хороший.

— Ну хоть какая-то польза, — Мстислав усмехнулся. — Надо войну закончить как можно быстрее. Слишком много невинных гибнет. Все, кто бывают на границе умирают, а мы не можем выводить свои войска на ту территорию. У нас самих ситуация не лучше. Барьер каждый день пробивают, раненых перевалило за две сотни.