Книга Хозяин моей жизни, страница 79 – Виктория Рогозина

Спустя несколько минут в дверь её комнаты постучали. Ада быстро подошла и открыла дверь, за которой стоял визажист. Он пришел завершить её образ, и его опытные руки ловко и уверенно принялись за дело. Визажист подчеркнул естественную красоту Ады, добавив лишь тонкие акценты, которые сделали её лицо ещё выразительнее.

Когда часы пробили шесть, в дверь вновь постучали. Ада взволнованно взглянула в зеркало, ещё раз убеждаясь в том, что всё идеально, и открыла дверь. На пороге стоял Феликс. Его фигура, как всегда, была строгой и внушающей уважение, а лицо скрывала привычная маска. Но его глаза… Они говорили намного больше, чем могла бы передать любая маска. Феликс долго смотрел на Аду, словно не мог поверить, что перед ним стоит та самая девушка, которую он так любил. В его взгляде читалось восхищение и даже некое благоговение перед её красотой.

— Ты потрясающая, — тихо произнёс он, голос дрогнул от чувств.

Ада слегка покраснела, но её глаза светились счастьем. Феликс протянул ей руку, и она, нежно касаясь его ладони, приняла её. Вместе они направились вниз, и каждый шаг был полон торжественности, как будто вечер уже начался.

Когда они покинули особняк, вечерняя Москва встретила их огнями и шумом большого города. Водитель открыл дверь автомобиля, и пара села в машину. Феликс аккуратно помог Аде устроиться на сиденье, не отводя от неё взгляда.

Машина тронулась, и они поехали по вечерним улицам Москвы, погружаясь в атмосферу приближающегося вечера в театре. Огни города мелькали за окнами, создавая волшебную игру света и тени внутри салона. Феликс держал её руку, и его присутствие успокаивало Аду, давая ей ощущение защиты и тепла.

Она чувствовала, что этот вечер будет особенным. Феликс, молча сидя рядом, тоже осознавал это, и каждый миг, проведённый с Адой, только усиливал его желание сделать её счастливой.

Когда машина плавно остановилась у величественного фасада театра, Ада ощутила легкую дрожь в руках от волнения. Она с замиранием сердца оглядела здание, освещенное мягким вечерним светом. Феликс, выйдя из машины, галантно протянул ей руку, и Ада, доверившись его сильной ладони, выбралась на тротуар. Они были вместе, и это ощущение защищенности и спокойствия, которое исходило от Феликса, придавало ей уверенности.

Шаги Феликса и Ады гулко раздавались по мраморной лестнице, которая вела их к роскошному входу. Внутри театра их сразу окутала особая атмосфера — ощущение чего-то значимого и торжественного. Огромные хрустальные люстры свисали с высокого потолка, их свет мягко отражался в зеркалах и позолоченных деталях интерьера, создавая ощущение богатства и роскоши. Ада с восхищением рассматривала каждую деталь, её глаза широко раскрыты от восторга. Она ощущала, как её охватывает трепет перед неизвестным — перед тем миром, который ей ещё только предстояло открыть.

Феликс сдержанно улыбался, чувствуя её радость и восторг. Ему нравилось видеть её такой — искренне счастливой, с сияющими глазами и лёгким румянцем на щеках. Ада держала его под руку, и он чувствовал тепло её прикосновения, что придавало ему особенное удовлетворение.

Поднявшись на бельэтаж, они прошли по узкому коридору, откуда открывался вид на зал, наполненный мягким светом и негромким гулом голосов. Феликс привел её к их местам, расположенным так, чтобы весь зал и сцена были как на ладони. Ада остановилась на мгновение, просто чтобы насладиться этой картиной: ряды бархатных кресел, большие шторы, готовые вот-вот раздвинуться, и сцена, на которой сейчас царила загадочная полутьма.