Книга Малина для мага, или Сорванная любовь, страница 104 – Ольга Ярошинская

А потом она даже привыкла. Так было спокойнее — знать, что Джини здесь, под присмотром. В мастерскую, никто не заходил — Синтия строго-настрого запретила и всегда запирала дверь. Ключ носила с собой. Даже думала повесить его на цепочку, как хозяйка башни, но после решила, что это будет слишком привлекать внимание.

К тому же, как выяснилось, ей нужны были волосы создательницы артефакта. Можно было бы сразу их остричь, но Синтия побоялась, что так они потеряют силу. А после она привыкла к молчаливому присутствию мертвой подруги. Синтия больше не оборачивалась, чтобы проверить, не стоит ли Джини у нее за спиной, заглядывая в новую картину. Она даже начала разговаривать с ней, точно с живой. Джиневра сол Гир была хорошим слушателем. И раз уж избавиться от нее не получилось, то Синтия поступила проще — принесла зеркало и устанавливала его так, чтобы видеть в нем женщину, сидящую в кресле, и не вздрагивать от каждого шороха.

Эйдан сол Гир свернул к черному ходу, и Синтия выругалась. Она и не надеялась, что мага, выбравшегося из пятого круга скверны, остановят слуги. Запереть дверь изнутри? Бежать? Спрятать тело за картинами? Их здесь предостаточно, и все сплошь пейзажи: башня Сол-Гират в разных ракурсах, река, текущая в тени ее ветвей и питающая корни.

А может, выбросить тело в окно? Синтия нервно хихикнула. Мол, Джини все это время была здесь, уж очень увлеклась рисованием. А потом посмотрела на свой шедевр и поняла, что нет у нее таланта. И не смогла с этим жить.

Хотя Джиневра прекрасно это понимала при жизни, но нисколько не переживала. Она пришла за помощью к Синтии, чей талант художника выпестовали еще в детстве: ей легко удавалось ухватить детали, которые придавали изображению живость. Джини принесла артефакт, чтобы подобрать холст, но они тут же выяснили, что корень башни, из которого и была сделана рамка, отлично меняет размер, оплетая любую предложенную ему картину.

Но она уже не успеет ничего нарисовать!

Синтия заметалась по мастерской, поймала взглядом свое отражение: светлые волосы неопрятно всклокочены, в глазах ужас. Неужели все сорвется в последний момент? Она так долго к этому шла!

— Тебе легко оставаться спокойной, — пробормотала Синтия, глянув на Джини.

А потом ее осенило — зеркало! Сработает?!

Синтия быстро вынула накопители с рамки, и та сама соскочила с картины. Серый туман за окном тут же осел, словно великан придавил его огромной ступней, заодно развалив и здание банка — от аккуратного кубика остались руины. Там наверняка еще воняет скверной, и, может, бегает пара мелких порождений. Но с таким справится и черенковый маг.

А Синтия приложила рамку к зеркалу, и артефакт оплел его контур. Вставила накопители. Они уже едва мерцают, но ей хватит. Последний шанс. На лестнице уже слышались шаги.

Синтия повернула зеркало обратной стороной, схватила кисточку, макнула, не глядя, в палитру и нарисовала размашистую красную шестерку. Столкнула с мольберта ненужную картину с банком и, поставив на него зеркало, развернула к двери.

Камешки в раме вспыхнули, а в воздухе потянуло тленом.

— Я знаю, это не от тебя, — пробормотала Синтия Джиневре. — И можешь быть спокойна, сейчас я не стану тебя стричь. Ты и так здесь, вся целиком. Артефакт сработает как надо.

Дверь с грохотом вылетела с петель, и Эйдан шагнул в мастерскую. А из зеркала ему навстречу рванулась тьма.