Книга Малина для мага, или Сорванная любовь, страница 37 – Ольга Ярошинская

— Знаешь, что бесит больше всего? — выпалила я. — Что ты пытаешься забыть прошлое. Будто можно просто так перешагнуть то, что случилось, и делать вид, что все хорошо.

— Я могу, — вздохнул Эйдан. — Неприятно, но не смертельно. Судя по нашей недавней и весьма бурной близости, ты куда горячей, чем мне помнилось. Возможно, это было даже честно с твоей стороны — не давать обещаний, которых ты не смогла бы сдержать.

— Я бы дала тебе любые клятвы, будь у меня такой шанс! — воскликнула я. — Но ты ушел еще утром. Я проснулась, а тебя нет!

Эйдан отвел взгляд и коротко бросил:

— У меня было важное дело.

Я разочарованно покачала головой. Толку объяснять?

— Одного не понимаю — почему боги соединили наши судьбы? — произнесла я. — Может, ты как-то намагичил этот сплетенный союз?

— Это невозможно, — он поднял руку, показав запястье, которое обвивала брачная вязь. — Такую магию не подделать. Так что ты там говорила — дала бы мне клятвы? Хочешь сказать, ты любила меня?

— Не хочу! — бросила я. — Потому что я тебя терпеть не могу! И никогда не смогу забыть то, как ты поступил со мной пять лет назад.

— Вот, — Эйдан щелкнул пальцами. — Давай-ка об этом подробнее. У нас явное расхождение видения ситуации.

— Тебе память отшибло? — поинтересовалась я. — В скверне головой приложился?

— Чем я там только не приложился, — ответил сол Гир. — Но по моей версии событий тебе не в чем меня упрекнуть.

— О да, — покивала я. — Ты поступил, как и положено. Все по чести. Переспал со служанкой, расплатился, да всучил оскорбительное письмецо.

Эйдан смотрел на меня в упор, но я не могла понять выражение его глаз, потемневших едва ли не до черноты.

— Ты сохранила письмо? — ровным тоном спросил он.

— Конечно! — с сарказмом заверила я. — Конечно же сохранила! Чтобы перечитывать на ночь эти волшебные строки!

— То есть нет?

— Ты издеваешься надо мной или что? — сорвалась я. — Впрочем, я отлично помню содержание этой твоей любовной записочки. Сперва благодарность за лояльность к хозяину и старательное удовлетворение его нужд. Следом — надежда на то, что последствий не будет. Затем — рекомендация обратиться к лекарю как можно скорее, если таковые все же проявятся. Ну и в завершение напоминание о том, что магический дар, если он вдруг во мне вспыхнет, требует отплаты.

Тут я слегка подрастеряла пыл — за дар я так и не заплатила. Но Эйдан молчал и даже не думал меня попрекать.

— Я просила маму отнести вам десять золотых, как по закону, — буркнула я. — Стипендию ей отправляла. Но она сказала, что я уже расплатилась. Девственность тоже считается.

Сол Гир все молчал, и только желваки на его челюсти так и играли.

— Как ты мог, Эйдан? — спросила я, и злые слезы все же обожгли мои щеки. — Я ведь в самом деле влюбилась. Ты хоть представляешь, что я чувствовала, когда проснулась утром одна, когда твоя мать всучила мне то письмо и деньги? Я не стала их брать, конечно, но ты меня как дерьмом измазал. Отымел как продажную девку, дал монетки на лекаря, если вдруг залечу, и выставил прочь. Причем даже не сам. Не захотел объясняться. А теперь ты предлагаешь жить долго и счастливо?

Эйдан все смотрел на меня, не мигая, и я мысленно обозвала себя идиоткой. Устроила тут душевный стриптиз. Как будто ему не плевать. Но я хотя бы выговорилась.