Книга Не названа цена, страница 170 – Мария Берестова

Ничто не дрогнуло в ней; спокойно она ответила:

— Ты не собой стал, Лийр. Ты стал рабом своих страстей.

Лицо его исказилось. Позабыв про свои обычные фокусы, он резко развернулся и направился к двери. Но, видимо, сказанные ею слова задели его так глубоко, что он не мог теперь уйти, не оставив за собой последнее слово.

Он яростно обернулся:

— Как удобно, Лани, что это ты определяешь, что именно для меня значит «быть собой», да?

Его провокация в цель не попала.

Она медленно покачала головой, затем подошла к нему.

— Я прекрасно помню, что для тебя значит «быть собой». Слишком хорошо помню, — она вскинула на него серьёзные, полные тоски и боли, глаза.

Они стояли теперь так близко, что между ними едва ли можно было поместить ладонь; но, хотя близость такого рода грозила им нечаянно получить новые ожоги, ни один не отодвинулся.

— И буду помнить всегда, — продолжила свою мысль Юлания, глядя ему в глаза — словно пытаясь найти там то, чего там давным-давно уже не было, но что она отчаянно, вопреки логике, всё же надеялась найти. — И, знаешь, я отдала бы всю свою жизнь за то, чтобы хоть на день вернутся в то прошлое, где ты ещё был собой.

Он не выдержал — ни её слов, ни её взгляда.

Лицо его исказилось совершенно зверским образом; он шевельнул губами, словно пытался что-то сказать, но ни звука не вырвалось из его груди.

Развернувшись, он ринулся наружу, за дверь — как все простые смертные, без обычных своих трюков с внезапным исчезновением.

Она прикрыла за ним дверь и тяжело привалилась к ней лбом.

По щекам её струились горькие слёзы.

— Илия, постой! — остановил её голос Леона, когда она шла по коридору.

Она обернулась.

— Как удачно получилось! Позволь мне представить тебя моим родителями, — улыбнулся он, оборачиваясь на стоящую за его спиной пару.

Илия чуть покраснела от смущения и подошла. Вот уж чего она никак не ожидала — так это встретить родителей Леона в управлении!

Она успела представить Леона своей семье — уже как жениха — и всё прошло чрезвычайно благополучно, словно Леон уже давным-давно был частью их семьи. Но вот с его родителями она пока только собиралась познакомиться.

Леон — с радостной гордой улыбкой — представил их друг другу.

— Очень, очень рада! — заверила мать, пылко пожимаю руку Илии. Та зарделась ещё сильнее.

Отец лишь сухо кивнул, оглядев её розовые волосы с заметным неодобрением и послав Леону взгляд: «С кем ты связался?»

Леон этот взгляд невозмутимо проигнорировал; Илия, к счастью, его и вовсе не заметила, потому что увлеклась беседой с его матерью.

В целом, знакомство состоялось успешно, хотя отец по большей части молчал и явно пребывал мыслями где-то далеко.

— Так ты не идёшь? — под конец, впрочем, спросил он у Леона то, что, очевидно, его мысли занимало.

— Мне кажется, это лишнее, — сухо открестился тот.

Илия с тревогой отметила, как помрачнело его лицо, и как потухла радостная искра в глазах.

— Он всё же твой брат, — с укором заметил отец.

— Сводный. — Спокойно уточнил Леон, глядя отцу прямо в глаза.

В дело вмешалась мать. Тронув мужа за локоть, она мягко сказала:

— Не стоит.

На лбу отца отчётливее проступили морщины, но он согласился с её мнением, и они попрощались.

Леон выглядел теперь очень хмурым, и Илия, не удержавшись, спросила:

— Что-то с… с Рийаром? — чуть запнулась она на имени, словно неловко было и упоминать о нём.