Книга Не названа цена, страница 173 – Мария Берестова

— Чай выбирай на свой вкус, — велел он, устраиваясь за столом и зарываясь в принесённую ею корзинку. — Ничего себе, экзотика! — присвистнул он.

Илия опять мучительно покраснела. Она никогда в своей жизни раньше не навещала заключённых и постеснялась спросить, что им положено приносить, поэтому закупилась как при посещении больницы.

— Так, яблоки не трогай, — велел Рийар, выбирая из корзинки и откладывая в сторону названные фрукты, затем объяснил: — Хоть пожонглирую, а то всю ловкость тут растеряю.

От смущения не зная, что сказать, Илия выбрала первый попавшийся чай и принялась его заваривать. Это занятие вроде как давало ей предлог не смотреть на Рийара и даже не говорить с ним — потому что она совершенно не знала, что сказать и что сделать.

Рийар, деловито заварив чай и себе, неожиданно заявил:

— Я договорился с Эйни.

— С кем? — поперхнулась чаем Илия, не ожидавшая вообще никакой предметной беседы.

Смерив её недовольным взглядом, Рийар повторил:

— С Эйни. Одна из наших боевиков. Я сам её учил, — разъяснил он, отхлёбывая чай, — так что, думаю, тебе будет с ней комфортно. Я рассказал ей, что ты умеешь и к чему имеешь склонность, и на чём мы остановились.

Осознав по выражению её лица, что она думать забыла о своих тренировках и не предполагала их продолжать, он присвистнул и насмешливо заметил:

— Нет, Илия, если ты надумала стать следователем, то от фехтования тебе не откреститься. Это входит в обязаловку и для получения, и для подтверждения квалификации.

Спрятавшись за чашку, она тихо призналась:

— Я об этом не подумала.

Он поднял бровь и язвительно ответил:

— И почему я не удивлён?

Она бросила на него негодующий взгляд.

Он коротко рассмеялся — весело и легко — и цапнул себе пирожок.

— Вкусные, — придвинул он к ней миску с ними и снова рассмеялся: — Кто бы мог подумать, что нужно было стать преступником, чтобы матушка сподобилась испечь их специально для меня! — его кажется, бесконечно забавлял этот факт. — Впрочем, — оборвал он смех, — думаю, ты их часто теперь…

Он недовольно замолчал. От посещавших его сослуживцев он уже знал, что Илия сошлась с Леоном, и хотел сказать, что теперь их мать будет постоянно пичкать её пирожками, но ему было больно вспоминать про Леона, поэтому он не докончил фразу.

— Очень мило с твоей стороны было навестить меня, — перевёл он внезапно тему, и Илия поперхнулась пирожком, потому что слово «мило» из его уст звучало крайне непривычно и вообще никак не вязалось с его образом.

— Меня тяготило, что мы расстались на такой неприятной ноте, — признал он, спокойно попивая чай. — Не буду оправдываться, но мне жаль.

Она кротко вздохнула и снова спряталась за чашку.

Бросив на неё испытующий взгляд, он отметил:

— А, или я неверно всё интерпретировал, и ты пришла понасмехаться над побеждённым, но никак не наберёшься духу для своей злодейской роли?

— Что? — аж подскочила на стуле Илия, расплескав чай. — Как тебе вообще такое в голову пришло?

Он встал и достал тряпку, чтобы вытереть — впрочем, скатерть, кажется, всё в себя впитала.

— Что я должен думать? — пожал он плечами, откладывая тряпку и садясь на место. — Ты сидишь и угрюмо молчишь, а у меня уже фантазия отказывается придумывать непринуждённые светские реплики — не моё амплуа, понимаешь ли.

Лицо его сделалось жёстким, и ей стало совсем уж стыдно за своё поведение. В самом деле! Как ещё он должен понимать её молчание?