Книга Чистая нота, страница 6 – Мария Берестова

Однако, нужен, всё же, особый талант, чтобы суметь скрыть дело, которому отдаёшься с таким самозабвением. В попытках выкроить побольше минут на свои занятия Дерек совсем забыл об осторожности — и однажды попался. Грэхард закончил тренировку чуть раньше ожидаемого — или, возможно, Дерек за своим занятием пропустил нужное время, — и отправился сам разыскивать куда-то запропастившегося ординарца.

Поиски были недолгими, потому что Дерек отходил недалеко, а по звукам найти его было элементарно.

С минуту Грэхард просто стоял, тупо наблюдая увлёкшегося свистуна. Шершавая неумелая мелодия, полная неуместных пауз — Дерек так и не научился правильно брать дыхание — таила, однако, в себе некое очарование. Тоскливыми нотами возносясь вверх сквозь шорох лишних свистов и нот, нагромождённых друг на друга из-за неумелости музыканта и несовершенства его инструмента, мелодия эта всё же трогала своей исповедальной искренностью, складываясь в балладу из горечи и печали: Дерек компенсировал отсутствие умения тем, что вкладывал в игру всё своё чувство.

Закончив очередной хриплый напев, состоявший лишь из нескольких тоскливых нот, он, наконец, отложил свою дудочку и припомнил, что ему нужно бы уже идти — однако, обернувшись, споткнулся взглядом о тёмную и мрачную фигуру Грэхарда.

Из-за объёмного плаща тот казался особенно громоздким и большим; мрачно сведённые густые чёрные брови и блестящий гневом взгляд довершали весьма грозную картину.

Дерек сглотнул, осознав, что у него неприятности, хотя он и не мог понять, почему неприятности оказались настолько очевидно масштабными. Неужто принц действительно так разгневался, что не нашёл ординарца на месте? Да, должно быть, это был серьёзный проступок, вполне заслуживающий такого гнева…

Дереку стало горько и досадно: он злился на себя за то, что забылся и упустил время, и вызвал своей небрежностью гнев своего господина.

Ни слова не сказав, Грэхард в несколько быстрых шагов — Дерек инстинктивно отшатнулся, но куда там! — подлетел к нему, вырвал у него из рук дудочку, бросил на землю и со всей дури наступил. Тростниковая самоделка, конечно, не выдержала такого испытания и рассыпалась под его ногой в труху.

Пронзив напоследок Дерека взглядом болезненно-острым, бледный Грэхард резко развернулся и унёсся в дом — лишь плащ взвился полами ему вслед.

Не дождавшийся ни выговора, ни наказания Дерек растерянно хлопал глазами, не понимая, нужно ли ему идти следом — или, наоборот, он этим только нарвётся на дополнительный гнев.

Так ничего и не решив, он опустил глаза, глядя на рассыпавшуюся на кусочки дудочку.

Инструмент был простеньким и слабым, но Дерек успел к нему привязаться, срастись с ним сердцем — он доверял этой хиленькой трубочке все свои сокровенные чувства, и поэтому теперь ему было больно видеть её такой.

Встав на одно колено, он аккуратно собрал самые большие кусочки.

На глаза навернулись слёзы — даже не столько из-за того, что он влип в неприятности, и было ещё неясно, чем ему грозит гнев его господина, сколько из-за этой тоски по погибшей подруге. Пусть несовершенной, пусть хриплой и отчаянно фальшивящей, — но подруге.

Он не успел её всерьёз оплакать — над головой раздалось серьёзное и глухое:

— Пойдём-ка, парень.

Дерек вскинул глаза: над ним стоял почему-то не ушедший за Грэхардом Брайт.