Книга Позор рода Фавьен. Хозяйка Пурпурной крепости, страница 141 – Лина Калина

Не знаю, что сказать. Подхожу, обнимаю его, утыкаюсь в грудь. Через миг поднимаю голову.

— Я всё равно выбрала бы тебя. Люблю тебя, слышишь?

Руки Рика прижимают сильнее. В янтарных глазах играют синие блики кристалла.

— Тогда, может, у нас всё ещё есть шанс, — шепчет он.

И в тот же миг корона над Истоком вспыхивает ярче, будто подтверждая слова мужа.

Где-то вдалеке глухо хлопает, будто взорвалось заклинание. Звук прокатывается по залу, дрожит в стенах, сердце бьётся всё быстрее.

— Что это? — выдыхаю я.

Рик напрягается. Под моими ладонями его мышцы каменеют.

— Оставайся здесь, — он касается моих губ лёгким поцелуем. — Проверю. Потом вернусь за тобой.

— Будь осторожен, — со вздохом размыкаю объятие.

В другой раз я бы, пожалуй, настояла, чтобы Рик взял меня с собой. Но сейчас не хочу разрушать хрупкое перемирие. Ведь если я прошу доверия, должна ответить тем же.

Муж уходит, а я провожаю его взглядом, пока не остаюсь одна с Истоком. Думаю о признании Рика — таком неловком, но таком настоящем. Губы сами складываются в улыбку, пока я любуюсь отблесками камней и гипнотизирующим вращением короны.

Не зная, чем себя занять, приближаюсь к кристаллу. Мои шаги в тишине звучат слишком громко, вызывая лёгкий трепет под кожей. И кажется, будто Исток смотрит на меня. Словно живой. Разве такое возможно?

По камню пробегает блеск, и в тот же миг воздух становится плотным, почти осязаемым. Моя рука тянется к Истоку сама. Ой, зря я это… успеваю подумать, прежде чем накрывает белая вспышка.

Белизна отступает, и я понимаю, что стою не в зале. Узкий коридор, шаги, чужое дыхание. Это не моё тело. Видение.

Впереди молодой мужчина. Сначала думаю, что Рик. Но он слегка оборачивается:

— Поспешим же, — торопит, будто обращаясь ко мне.

Ох, это брат Рика.

Ривен в мантии императора. Ему здесь около двадцати, но взгляд уже тот самый, который потом будет пугать половину Империи. И меня тоже.

В следующее мгновение двойные двери впереди распахиваются, и я слышу чей-то плач.

Воздух тягуч от запаха лекарств. На софе полулежит женщина: тёмные волосы рассыпались по подушке, пальцы судорожно сжимают смятый платок. В её красоте есть что-то болезненное, надломленное — янтарные глаза блестят от слёз, губы дрожат, будто она не решается вдохнуть.

— Матушка, — Ривен вдруг меняется в лице и опускается на колени, — как вы себя чувствуете?

— Они сказали, что Исток ему не поможет, — бормочет женщина, не отвечая на вопрос сына. — Сегодня он умрёт.

— Что говорит доктор, матушка?

— Его магические потоки нарушены. Магия… неправильная. Вместо того чтобы давать силу, забирает её, — она снова начинает всхлипывать. — Я проклята самими небесами. Разве младенцы должны погибать? Рик ведь и не жил толком.

Ривен осторожно гладит её руку, пока она продолжает:

— Едва прошло два месяца, как умер ваш отец, — теперь мой младший сын. Это честно? Разве я этого заслуживаю?

— Не заслуживаете, матушка, — тихо отвечает он, сжимая её руку.

— Какой-то редкий эффект, — продолжает она, устало вытирая слёзы. — Старшие маги называют его обратным откликом. Исток отвергает кровь моего мальчика. Это я виновата. Я… я… я.

Она комкает платок.

— Я просила лиорда Гретьена найти доктора из Пустоши — говорят, они куда лучше лечат, чем наши столичные. Но он сказал… нет смысла.