Книга Позор рода Фавьен. Хозяйка Пурпурной крепости, страница 28 – Лина Калина

А напротив, словно перед сценой, на груде деревянных ящиков восседает мой недавний знакомый — Саар Аль’Саэн. Он выглядит как зритель или режиссёр жестокого спектакля.

Насыпь прямо на дороге, её не объехать. Путь будто нарочно забаррикадирован.

— Что за… — шепчет дозорный, но его голос тонет в шуме ветра.

Мародёр резко дёргает за верёвку, и девушка почти падает на него. Он ловит её, тянет за волосы вверх, будто демонстрирует трофей.

Саар довольно хмыкает и небрежно что-то бросает одному из своих, точно кидает кость собаке.

Я не могу отвести от Саара взгляда. Он сидит на ящиках, развалившись, как на троне. Его золотистые волосы стянуты назад и перевязаны тонкой лентой, на коленях перчатки из дорогой кожи.

Он делает вид, что не обращает на нас внимания, но я точно знаю: Саар всё видел с самого начала.

Я медленно спешиваюсь. Мои спутники тоже: дозорный и Вин встают чуть впереди, заслоняя меня.

— Доброго дня, милая, — тянет Саар, как только мы подходим ближе. — А что за идиотский конвой? Ты что, на прогулке? Эти земли опасны, — он поднимается, осторожно балансируя на ящике, и мгновенно спрыгивает, оказываясь рядом. — Где твой песик-хранитель? От него хотя бы есть толк: он кусается.

Двое мародёров подходят ближе, и мои спутники отступают. Я не двигаюсь. Только приподнимаю бровь.

— День добрый, шайр, — отвечаю. — Нам бы хотелось проехать, только вот вы мне мешаете.

— Я? Мешаю? — Он вскидывает брови, будто не верит, что его осмелились обвинить. Но в глазах пляшет откровенное веселье.

— Да, вы.

Саар обходит меня, внимательно осматривает, потом улыбается.

— Дерзишь, милая? Только вот я слышу, как у тебя сердце бьётся, как у пойманной птички.

— Это от скуки. Вы слишком долго подбираете остроту, — парирую я. Но он прав: сердце стучит в ушах, как барабан на казни.

Аль’Саэн щурится, в его взгляде появляется блеск: насмешка, наслаждение, нечто безумное и… красивое. Как солнце, отбивающее свет от лезвия.

— Ну, раз скучаешь… — медленно говорит Саар. — Может, я развлеку тебя.

Он делает жест рукой.

Его ленивый жест мгновенно приводит в движение всех мародёров. У двоих в руках вспыхивают хлысты, сотканные из магии, дрожащие в воздухе, как затаившиеся змеи. Нет, они не касаются плоти. Их используют для запугивания. Хватает минуты, чтобы расставить людей напротив петли. Секунды достаточно, чтобы дать понять: вздёрнуть могут в любой момент.

— Святая Аквария... — выдыхает Вин у меня за спиной.

— Он кнаэр Вольного города, — шепчет дозорный. — С ним не стоит воевать. Лучше договориться.

Кнаэр — это как император. Вольные города независимы друг от друга и различаются только именем владыки.

— Боюсь, вы правы, — тихо отвечаю я.

Мародёр с верёвкой подходит ближе и дёргает её так резко, что девушка на другом конце падает на колени перед Сааром, поднимает взгляд — в её глазах застывший ужас.

Аль’Саэн наклоняется, берёт её за подбородок и плавно запрокидывает голову, будто изучает дорогую игрушку.

— У неё красивый голос, — говорит он. — Я почти поддался искушению сделать из него артефакт. Представь: голос, звучащий только для тебя. Как музыкальная шкатулка.

Он выпрямляется и смотрит на меня с интересом.

В груди всё сжимается. Лёгкость, с которой дракон говорит о живых людях, вызывает отвращение. Но Саар не отворачивается. Он как будто смакует мою реакцию, дожидается, впитывает её.