Книга Бывшие. Наследник для дракона, страница 96 – Лина Калина

— Каждый возвращённый конверт причинял мне боль, — добавила она, сделав шаг к нему.

— Я взлетел высоко: не каждый дракон смог бы достичь этой вершины, — начал Себастьян. — Я брал высоту за высотой, желая быть достойным... тебя, принцессы Эварии Леуедаи Лучезарной. Слава, богатство — всё, что казалось недостижимым, легло к моим ногам. Но всё это — ничто, прах, без тебя. Я пытался вычеркнуть тебя из своей жизни, стереть из памяти... Безуспешно. Ты — единственное, чем я не в силах управлять. Ты — воздух, которым я дышу, свет, к которому я тянусь. Я люблю тебя, Лели. Всегда любил, с той самой встречи на ромашковом поле.

Его голос дрогнул, стал хриплым от бессильной ярости и боли.

— Эта твоя слепая, безумная вера... в него, в вашу так называемую любовь! Ты словно околдована, Лели! Очнись! Неужели не видишь? Он недостоин даже пыли под твоими ногами! Предал, променял на... на кого? На эту... Сестру императора, которая крутит им как игрушкой! Говорят, она и с северным принцем успевает одновременно тешиться! Зачем унижаешь себя, цепляясь за него? Зачем делаешь больно и себе, и мне? Ты... ты просто ничего не замечаешь вокруг, живёшь в своих иллюзиях! Тебе пора стать взрослой!

Не дожидаясь ответа, он вышел, плотно прикрыв за собой дверь. Леда осталась стоять посреди комнаты, кусая губы и сдерживая рвущиеся наружу рыдания. Скинув с плеч мокрую сорочку, она набросила просторную мужскую рубашку, найденную в корзине с бельём. Есть не хотелось. Хотелось только одного — свернуться калачиком в постели и забыться тяжёлым, бездремным сном.

* * *

Утром Леда стояла перед высоким зеркалом — пыльным, с облупленной рамой, — и хмурилась. Нет, ее не слишком волновала собственная внешность. Тонкие пальцы ловко застегнули пуговицы коричневого мужского жакета под самое горло.

Наряд сидел ужасно, провисал мешком. Рукава оказались слишком длинны, и их пришлось подвернуть. Штаны норовили сползти, поэтому Леда, порывшись в вещах, нашла шнурок от занавески и подвязала им брюки, словно поясом — иначе Ир'яр увидел бы её нижнее бельё. Единственным, пожалуй, удобным предметом одежды были сапоги — чёрные, из мягкой кожи. Откуда Идда их достала, оставалось загадкой, но они пришлись впору.

«Зато удобно», — мысленно утешила себя Леда и подошла к тумбе, где лежал ридикюль. Высыпав его содержимое на кровать, она первым делом увидела револьвер.

Какое-то время Леда возилась с оружием, очищая его от влаги после вчерашнего дождя. Мысли крутились вокруг золота. Где его взять? Проклятая совесть не позволила ей забрать деньги из сейфа Кая… Оставались только два артефакта — те самые, что она всегда носила на шее, — и пули из киновари, способные убить дракона. Они стоили целое состояние… Но расставаться с ними Леда не хотела.

Себастьян уехал. Возможно, это и к лучшему. Принцесса слышала, как поутру во дворе ржали лошади, а выглянув в окно, увидела гвардейцев, Дару и Басти. Маркиз о чём-то с ними разговаривал, потом направился к металлическому дракону. Он даже не оглянулся на замок, не попрощался с ней. От этого стало немного обидно.

Закончив с приготовлениями, Леда сунула револьвер и патроны в простую полотняную сумку и выскользнула из комнаты. В голове роились сомнения: что делать дальше?

Спускаясь по лестнице, Леда уловила аромат свежеиспечённого хлеба. Желудок отозвался громким урчанием. Она пошла на запах и оказалась на кухне.