Книга Встреча по правилам и без, страница 31 – Мари Ардмир

Сагерд Юри, барон Декрад и новоявленный декан факультетов Проклятий и Предсказаний неделю молчал, так и не вспомнив о своем обещании.

За это время я пропустила конкурс лучшей истории, награждение победителя и возвращение моего каба. Дорогой племянник посчитал за лучшее привезти транспортное средство к тетушке Примм и сбежать до того, как я пришла на огонек. Вероятно, его побудила так сделать новая вмятина на бампере каба, возможно, расследование магов королевской охраны, что в поисках невидимки продвинулись ближе к Ревику, или быть может, мое требование вернуть деньги тетушки, которые она вместе с благословением передала «молодоженам».

Это выяснилось нечаянно, когда из списка попечителей нашего городка вдруг исчезло имя Приммины Таурус. Она не сумела внести свою долю в фонд Ревика, и поэтому пожелала освободить занимаемое место. В связи с чем ей пришлось отказаться от кресла в совете детско-юношеской творческой школы и — что совсем на нее не похоже — от клуба озеленителей, в котором она принимала участие с рвением, с каким делала свои расклады.

Догадываясь, что без отвлекающих внимание ландшафтных проектов родственница окончательно погрязнет в картах, я оплатила ее долю в фонде и потребовала правды. Правда оказалась неприятной — помимо благословления, тетушка отправила Дамиану щедрый подарок и осталась на нуле. При этом ни один из них не собирался в содеянном сознаться, и более того, оба обиделись, когда я сделала невинный втык.

Итого, в день доставки каба племянник письмом сообщил, что он вернул деньги тете, тетушка письмом подтвердила, что получила их назад, а при моем появлении во дворе ее дома радостно сообщила:

— Я готова вернуть тебе долг, но не в золотых пиках, а в ящиках…

«С рассадой!», — испугалась я, совсем забыв, что время для цветов сейчас неподходящее, да и не оставила бы тетя ящики с цветами в багажнике маготранспорта.

— Вот! — Она распахнула дверцы каба, ухмыльнулась. — Чеки прилагаются. Здесь все до мелочи.

Точно… ящики с выпивкой… те самые, что занимали пространство в коридоре общежития. Толстые доски, металлические кнопки и обязательная пломба со штемпелем производителя и индикаторами влажности и температуры, которые поддерживаются магическим плетением внутри. Я с тоской подумала о том, что у меня и текущий заработок уплывает в штрафы, и годовые накопления застыли в вине.

— Хоть что-то достойное? — Я с сомнением взяла предложенные чеки, пробежалась взглядом сверху вниз. В этот же список вчитывалась и кутающаяся в шаль тетя.

— Ящик красного Бруско, ящик горячего Белеля и порядка десяти ящиков очень дорогого и очень капризного Шато Рискьо двадцатилетней выдержки. Хороший выбор, — прокомментировала она запредельные траты племянника и успокаивающе погладила меня по плечу. — Первые два можно продать, остальное придержать. Лет через восемь-двенадцать стоимость бутылок Шато Рискьо увеличится вдвое.

— Если найдется покупатель, — не согласилась я.

— Я найду, — пообещала тетя с уверенностью человека, который может жить веками. С этой уверенностью она садила цветы, строила планы и опекала всех под руку подвернувшихся. — Но я поражена, что Дамиан с друзьями не успел все это выпить. У него, должно быть, невероятная стойкость к соблазну.

— Согласно того, что он наворотил, стойкость тут ни при чем. Все дело в проклятье антиапохмелина.