Книга Магистр из зазеркалья, страница 86 – Тайра Ли

— Эти полотна — не просто краски и холст. Живые артефакты, пропитанные магией и силой. Маги вкладывают в них свои замыслы, но со временем картины обретают собственное сознание, впитывая энергию из эфира. Из-за этого они становятся… бесценными. Приобретая наши картины, вы можете быть уверены: все! — служащий воздел палец вверх, — Все, без исключения, наши шедевры имеют строгие ограничители, что подтверждается грамотой с печатью императорской коллегии искусств. Все полотна в единственном экземпляре и повторы исключены. Покупая картину у нас, вы приобретаете себе надежную защиту для дома. Я непонимающе посмотрело на него:

— Но почему тогда обычные картины не пользуются спросом? Разве не безопаснее иметь дома простое полотно? — Обычные картины не способны удовлетворить потребности людей. Они ищут нечто большее — силу, влияние, статус. Служащий подвел меня к другой картине, изображающей цветущий сад.

— Взгляните. Что вы видите? — Прекрасный пейзаж. — Да, но это не просто пейзаж. Эта картина может немного манипулировать погодой в небольшом радиусе. В пределах разумного, конечно. Люди готовы платить огромные деньги за такую силу. Я ошеломленно молчала, пытаясь осмыслить услышанное, а служащий, стряхнув с лацкана пиджака невидимую пылинку, продолжил — Обычные картины пустые, бесполезные. Люди хотят, чтобы картины защищали их дома, приносили удачу в делах. Простая красота больше никого не интересует. — Это… ужасно. А если художник не владеет магией? Лицо Дара помрачнело и жестом отослал служащего, сказав, что дальше справится сам:

— Их участь печальна. Художники, способные творить истинную красоту, обречены на жалкое существование. Их преследуют, запугивают, перекупают. Мир живописи превратился в кровавый бизнес, где выживают лишь те, у кого есть связи и деньги. Он подошел к окну, глядя на улицу, где спешили по своим делам прохожие. Сцепил руки за спиной и немного помолчал. Дар повернулся ко мне, его взгляд был нечитаем:

— Без покровительства влиятельных особ художникам не выжить. Их работы скупают за бесценок, а потом продают втридорога, наложив магические чары. Обычные картины никому не нужны — люди жаждут силы и магии, даже если это может их погубить. — Неужели нет никакого выхода? — меня охватило отчаяние. Внезапно накатила беспросветная тоска и чувство обреченности. Здесь что, все такие «помешанные»?!

Невинные пейзажи больше не привлекали.

Из ослиного упрямства я решила осмотреть всё, что предлагают местной элите. Мы с, недовольно щерившимся, примолкшим, тихо цокающим коготками Няшем, неспешно прошли в следующий зал, путь в который преграждала массивная дверь.

На ней мерцающими буквами переливалось название «Для одиноких сердец». Дар хмыкнул, смерил меня странным взглядом и я, не дождавшись помощи, сама толкнула створку и вошла внутрь.

Со всех полотен на нас смотрели «модели» разной степени одетости.

— В нашем мире искусство стало проклятием. Художники — всего лишь инструмент для создания артефактов. Иногда маги вкладывают в них свои самые извращенные фантазии. Талант часто их же погибель. Смотри. — Дарислав стоял за моей спиной так близко, что я чувствовала жар, исходящий от его тела.

Он протянул руку над моим плечом и провел ею по ближайшему полотну и то, едва заметно, задрожало, подернулось рябью и… ожило.