Книга В самом Сердце Стужи. Том IV, страница 115 – Александр Якубович

Но я смотрела на дела, а не на слова.

И дела нынешнего Виктора, мне нравились намного больше дел того жестокого наемника, что изначально управлял отрядом Гросса. И хоть мне еще и предстояло спросить, какая была вознесена молитва или какую тайную магию из-за моря применил мой муж, чтобы стать Виктором Гроссом, результат меня всецело удовлетворял. И должен был удовлетворять и всех остальных, иначе они были просто недостойны служить моему мужу.

— Миледи… — пробормотал Арчибальд, ошарашенный моей отповедью.

— Если ты еще хоть дурное слово скажешь о бароне Гроссе, я найду людей, которые вырежут тебе язык и отнимут и вторую руку, чтобы ты точно не смог остаться на службе и стал тем, кем так мечтаешь, — прошипела я, распаляясь от одной мысли, в каком унизительном самобичевании погряз человек передо мной. А ведь Виктор так ему доверял, так не хотел с ним расставаться. — Ты должен денно и нощно благодарить судьбу за то, что она обошлась с тобой столь мягко…

— За что благодарить⁈ — вспыхнул Арчибальд. — За потерянную руку? За потерянный глаз⁈

— Чтобы командовать достаточно головы и языка! И глаза одного тоже достаточно! — выкрикнула я в ответ, ударяя ладонью по столу. — Ты слишком многое себе позволяешь, Арчибальд! Благодари Алдира за то, что потерял лишь руку и глаз, но не статус или уважение моего мужа! Ведь моего признания твоих заслуг ты уже лишился! Сам себя лишил! Береги то ценное, что осталось! Времени у тебя решиться до утра! Или завтра ты возвращаешься к работе и больше не притрагиваешься к вину, только по Большим дням, либо выметайся прочь из замка и живи так, как мечтаешь! Жизнью калеки, который упивается жалостью к себе! Пошел прочь!

От столь резких слов у меня даже потемнело в глазах, но я понимала, что иначе поступить просто не могла. Я часами прокручивала в голове слова, которые должна была выплюнуть в лицо Арчибальду, словно базарная баба, которая выплевывает поток оскорблений вслед случайному покупателю. Да, именно так я и должна была поступить.

Эти слова должен был сказать мой муж, но мужчины горды и твердолобы, когда сталкиваются с равными или более сильными. Если бы этот разговор затеял Виктор, Арчибальд скорее всего поклонился бы и ушел, ведь так бы требовало от него уязвленное самолюбие.

Но когда тебя отчитывает женщина, когда тебя отчитывает кто-то одновременно уважаемый, но при этом посторонний — а я как женщина вообще не была вхожа в проблемы дружины по мнению самих бойцов — все становилось несколько сложнее. Я показала Арчибальду, как он выглядит со стороны, показала честно и без приукрас. Что даже на фоне женщины он выглядит слабо и недостойно, выглядит неспособным принять милость барона Гросса и воспользоваться шансом.

Благородство — удел мужчин, а вот глас разума — удел женщин.

И пока мой муж с Арчибальдом играли в то самое благородство, я вернула Арчибальда из мира его болезненных фантазий и сожалений в неприглядную реальность. В реальность, где он все еще был калекой, ведь мы не могли вернуть ему руку или зрение. Но в то же время, здесь, в отличие от собственных фантазий, он все еще мог влиять на действительность и делать выбор.

Меня устроит любой исход этой ситуации. Если Арчибальд уйдет поутру, я вздохну свободнее, ведь мужчина в любом случае в глубине души затаил обиду на моего мужа за то самое задание, и должны пройти годы, прежде чем он смирится с утратой. Но если останется, то придется присмотреть Арчибальду толковую жену, которая покажет изувеченному заместителю, что он все еще мужчина поболей, чем многие другие. За подтверждением этой самой мужественности часто ходили в бордели — ведь работницы за звонкую монету говорили все, что хотел услышать клиент — но подобного заведения в Херцкальте не было, слишком мал был наш город, да и торговцы заходили сюда нечасто.