Книга В самом Сердце Стужи. Том IV, страница 22 – Александр Якубович

Это было рискованно, ведь по темноте кони могли переломать себе ноги, но все, кроме препозитора, были опытными всадниками, так что добраться они должны были без проблем.

Нам же, обитателям замка, оставалось только напряженно ждать утра. Именно к этому времени телега с раненым должна была дойти до города.

Остаток ночи я провела без сна, размышляя о том, почему же мой муж так остро отреагировал на случившуюся беду. Что заставило Виктора сорваться со стройки и везти простого крепостного на телеге, да еще рисковать своим бойцом? Вызывать посреди ночи Петера? Я бы поняла подобные усилия, если бы пострадал кто-то из дружины. Преданный и обученный воин стоит дюжины крепостных, если не двух дюжин — тут счет был простой. Но вместо того, чтобы беречь своих людей, мой супруг наоборот, рисковал их головами ради обычного крестьянина. Да и не только ими! Он вызвал к себе Петера, словно был ранен лично.

А ведь происшествия на стройке дело обычное. Кто-то сорвется с высоты, особенно во время настила крыши. На кого-то рухнет балка, кто-то промахнется киркой или топором, и ударит по руке или ноге. За это строителям и платили щедро — это была по-своему опасная работа, в ходе которой можно было легко получить тяжелую травму. Крепостные же сами вызвались копать насыпи и грузить глину для запруды, моему мужу нужны были только те, кто готов поработать летом, чтобы получить освобождение от барщины по осени. Тем более, Виктор не хотел брать на стройку опытных землепашцев — их навыки нужны были нам позже, когда после жатвы нужно будет готовить поля к севу озимых или оставлять землю под паром.

Но к чему подобная спешка?

— Миледи, вам стоит немного поспать.

Лили скользнула в покои, держа в руках стакан с теплым ромашковым отваром. Служанка беспокоилась, что я бодрствую всю ночь в ожидании Виктора и сейчас пыталась меня как-то успокоить.

Я не стала противиться — выпила предложенный отвар и, все еще гоняя по кругу мысли о причинах столь странного поведения супруга, улеглась обратно в кровать. Утро вечера мудренее, к полудню Виктор должен уже вернуться и тогда я сама задам ему все интересующие меня вопросы.

Проснулась я не от шума, а от ощущения глухой внутренней тревоги. Сквозь сон слышались негромкие беседы, которые вели люди на замковом дворе, слышался мне и низкий голос Виктора. Вот только не было в тех речах ночной энергии и задора, когда Грегор готовил людей и лошадей по приказу барона. Словно они пытались лишний раз не повышать голоса.

Я выскользнула из постели и подошла к окну, аккуратно раздвигая чуть прикрытые ставни.

Солнце было еще невысоко, прошло всего часа три после рассвета. Посреди двора стоял мой муж, о чем-то тихо переговариваясь с Петером, а прямо за его спиной замерла уже распряженная телега. В кузове угадывалось тело, накрытое парусиной, и то, что накрыто оно было с головой, свидетельствовало лишь об одном — покалеченный крепостной эту ночь не пережил.

Не дожидаясь, пока Виктор поднимется наверх, я, даже не вызывая Лили, втиснулась в свое «вечернее» платье — то, в котором я готовилась ко сну, а не ходила по замку — накинула на плечи платок, который уже послужил мне ночью, и всем видом показывая, что дело срочное, устремилась на первый этаж.

Столкнулась я с Виктором и Петером прямо на ступенях, между вторым и первым этажом. Муж скользнул по мне усталым взглядом черных глаз и только мотнул головой, мол, мне стоит начать подниматься обратно.