Книга В самом Сердце Стужи. Том IV, страница 84 – Александр Якубович

— Конечно, — кивнула я.

— Барон удивительно вам доверяет, миледи.

— У него нет причин сторониться моей помощи, препозитор. Точно так же, как и у вас, — доверительно сообщила я, беря Петера за пухлую ладонь. — Я не могу представить тяжесть груза, который лег на ваши плечи, но всегда могу предложить вам хотя бы беседу. Во время которой вам не обязательно будет высоко держать голову и твердо смотреть вперед.

— Вы считаете, что наше решение было верным? Было верным сокрыть мою силу от мира? — прямо спросил Петер.

Я внимательно посмотрела в голубые глаза жреца и сжала его ладонь.

— Уверена, — кивнула я.

— Почему же?

— Потому что вы нужны здесь, препозитор. Не знаю, какой путь вам уготовил Отец, но неужели обретя приход целого надела, вы так легко откажетесь от того, чего желали? Или вы хотите служить государству и нести боевую молитву уже для войск короля Эдуарда?

От перспективы стать придворным сакратором Петер даже вздрогнул, а его ладонь мигом вспотела.

— Я думал, что моя сила пригодится где угодно, — ответил жрец. — Но теперь я не уверен в том, что она вовсе должна применяться.

— Вы опять ставите себя вровень с Алдиром, — упрекнула я жреца. — Не пытайтесь постичь замыслы Отца, Петер. Не оскорбляйте его подобным пренебрежением.

Это всегда было в нем, сколько я себя помнила. Попытка унести на собственных плечах судьбу всего мира. Петер чувствовал себя ответственным буквально за всё, что происходило под солнцем. За каждую болезнь, горесть или несчастье. За каждого умершего новорожденного или истощенного заразой старика, который не дождался помощи от лекарей или жрецов. За каждый миг человеческой скорби или горестей, он чувствовал личную ответственность, ведь Петер всегда был наделен этой огромной силой.

Если я, сидя в пыльных скрипториях и архивах пыталась найти ответы, понять причины своего существования и перерождений, то Петер пытался там спрятаться. И от мира, и от себя.

Здесь же, на самом краю цивилизованных земель, в шаге от северного фронтира, он лицом к лицу столкнулся со всем тем, от чего бежал в прошлой жизни. При этом сам же сделал все, для того, чтобы эта встреча состоялась — сам стал изучать боевые молитвы, сам попросил обучить его ратному делу, сам назвался отрядным сакратором и взял в руки цеп, чего другие жрецы не делали сотни лет.

Петер сам создал ситуацию, в которой оказался, и отрицать этот факт было просто невозможно. Лучшее, что я могла сделать для него — попытаться переложить ответственность за бойню, в которую вылилось столкновение с дружиной Фитца, на Алдира, а не на плечи самого Петера.

— И вновь вы говорите, словно мои наставники, — усмехнулся жрец. — Словно я пытаюсь попирать волю Отца.

— Достаточно лишь принять то, что не все зависит от вашего выбора, препозитор. Вы удивитесь, когда в полной мере осознаете, насколько человек не властен над своей судьбою. Это будет для вас величайшим откровением, поверьте, — подытожила я. — А пока просто примите честно полученные трофеи и живите дальше. Дышите, молитесь, помогайте жителям надела и нам с Виктором. Это будет правильнее всего.

Нельзя, чтобы Петер вернулся сейчас в Патрино. Я видела, как сомневался белокурый жрец, и пусть слова, которые я говорила, выставляли его безвольной куклой в руках Творца всего сущего, это было необходимо для нашего с Виктором выживания. Ведь если наружу сейчас прорвется тот Петер, которого я знаю, тот Петер, который считает себя ответственным за всё на свете, мы с моим мужем окажемся в огромной опасности.