Книга Роззи. Стать счастливой. Часть 1, страница 66 – Лира Алексахина

Взяв кухонный нож, Беатрис расправилась с пьяным отцом. И с этим же ножем, вся заляпанная кровью на лице и на одежде, пришла к умирающей матери.

– Прости меня, прости! – шептала дочь, глядя в глаза матери.

– Ну чего ты, милая, – отвечала ей мать, гладя любимицу по голове. – Ты смогла, милая, ты смогла. И я так счастлива. Теперь и умереть не страшно. Помоги, пожалуйста, младшим, если сможешь. Только их стараниями свиделись.

– Клянусь, мама!... Я убила его, – прошептала дочь.

– Жалеешь, милая?

– Жалею, что не убила раньше. Прости меня, что не приходила так долго. В столице не пускают за ворота, пока не выкупят. Я пришла, как только смогла, – слезы катились крупными каплями по лицу Беатрис.

– Свиделись на последок и ладно. Спасибо богине-Хелле, подождала, не забрала меня раньше.

Мать и дочь поговорили. И мать попросила не мучить ее дорогой, бесполезными попытками вылечить и отпустить. От смерти нет лекарства, а ее время почти вышло. Беатрис, рыдая, дала матери питье с ядом, что носила всегда с собой на всякий случай. Ее мать тихо умерла с улыбкой на губах.

Вигмар был рад за возлюбленную, ведь он сам пока не мог отомстить. Младших они забрали, дом сожгли. У матери был большой погребальный костер. Тело отца выкинули в лесу на растерзание диким зверям.

Всех своих сестер и братьев, что были в деревне и пожелавших отправиться в столицу, Беатрис забрала с собой. Младших устроила в школы и дала дорогу в жизнь. Старшим купила одну лавку на всех и ушла навсегда, так и не простив им, что не уберегли мать.

Вигмар, держа ее за руку, увез в светлое будущее.

***

Живые глаза в картине на стене видели, как Беатрис избавилась от порошка, моргнули и стали снова нарисованными. Ноги в мягких туфлях ушли.

Бывает, проснёшься, но не открываешь сразу глаза. Лежишь в постельке, нежишься. По закрытым глазам весело прыгают солнечные лучи. Хорошее настроение, мягкое постельное белье, удобный матрас, умиротворение в душе.

Ещё пять минуточек и побегу на работу! Как же хорошо внутри. Улыбаюсь. А заварю – ка с утра вкусного кофейку! Там оставалось на донышке, должно хватить. И блинчики! Сделаю парочку, полью сметанкой и сяду у окна.

Да, это будет шикарное начало дня!

Сажусь, мечтательно улыбаясь, в предвкушении открываю глаза и ... Черт.

Не приснилось. Опять этот мир.

Морщусь и недовольно поджимаю губы к носу, верхняя губа щекочет ноздри. (*прим.авт. – Да! Такое бывает, я так делаю)

Никаких блинчиков. Никакого кофе. Когда уже привыкну просыпаться здесь?

Первый раз в этом мире я спала по-человечески. Притащили небольшую, но удобную кровать, сверху кинули барский матрас повышенной комфортности, приятное постельное белье и о, чудо! На мне нормальная сорочка, а не грубая рубаха, сделанная из мешка от картошки. Градус удивления зашкаливает: я еще и чистая. Чудеса! Поэтому мне так кайфово, что хочется обнять весь мир.

Моё тело находилось в будуаре покоев, коим и полагалось быть моими. Светлая комната в сливочных тонах с акцентами. На стене ткани светло-кремового цвета, невесомая светло-лимонная ткань на окнах и тяжёлые занавески лавандового цвета в пол. Вся мебель была деревянной, покрытой белой краской, украшенная золотыми резными узорами и завитушками, обтянутая кремово-желтой тканью. Софа для отдыха стояла в углу, освобождая место небольшой кровати, на которой я сейчас лежала. Резная ширма для переодевания так же стояла у стены. Рабочий стол с множеством ящичков стоял на своём месте, как и удобный стул. У мелкой Роззи не было наклонности к излишнему кокетству. И она отдавала предпочтение изучению чего-то новому, нежели проводить время, примеряя фамильные цацки перед зеркалом. Три уютных кресла и изящный столик стояли около большого окна в пол. Камин, ковер рядом, чтоб валяться с комфортом, читая вечерами винтрона трактаты умнейших. И, конечно, сам книжный шкаф.