Книга Симбиоз. Моя чужая победа, страница 6 – Майя Фабер

Я задумчиво поправила очки, чуть качнув головой:

— Ты не обязан был вмешиваться. Это могло плохо закончиться. Для нас обоих.

— Могло, — согласился он спокойно, глядя на меня. — Поэтому в следующий раз не лезь на окраины. Ты явно не из местных, это видно издалека.

Я усмехнулась, но промолчала, понимая, что он прав. Гравибус плавно опустился на землю перед остановкой, двери раскрылись, выпуская на улицу светлый поток. Я шагнула внутрь, остановилась на секунду на пороге и посмотрела на незнакомца еще раз:

— Спасибо.

Он кивнул в ответ, и двери закрылись.

Только оказавшись в безопасности, я глубоко вдохнула и лишь тогда поняла, что меня трясет. Я и в самом деле едва не угодила в ловушку.

А еще… я даже не спросила имени своего спасителя.

Гравибус опустился на конечной остановке. Двери с тихим шипением отъехали в стороны, впуская прохладный ночной воздух, пахнущий цветущей акацией и влажной листвой. Я поднялась с сиденья, подхватила рюкзак, поправила очки и вышла на улицу.

Здесь, в самом сердце Восточного сектора, гравибусы останавливались всего в двух местах, и оба места были далеко от нашего дома. Мне еще предстояло пройтись пешком по почти безлюдной улице. Уже давно стемнело, фонари горели неярко, мягко освещая тихую дорогу с ровными рядами частных домов. Эта часть сектора почти не пострадала во время войны, но даже здесь все еще легко угадывались следы полувекового конфликта, закончившегося всего пятнадцать лет назад. Дома сохранились старые, небольшие и крепкие, многие из них были бережно восстановлены жителями, так что теперь на фасадах едва заметно проступали новые элементы и аккуратные вставки из светлого пластика, красиво отражающие свет фонарей.

Город постепенно оживал, пытаясь одновременно быть и современным, и уютным, словно компенсируя потерянные десятилетия, когда людям было не до красоты и комфорта. На крышах лежали солнечные панели, на балконах и у каждого крыльца были разбиты небольшие ухоженные цветники, а дорожки покрывала плитка, способная собирать и удерживать солнечную энергию днем, чтобы вечером подсвечивать улицу, хотя в такие пасмурные дни, как сегодня, без фонарей все равно было не обойтись. Но при всех попытках идти в ногу со временем, район оставался тихим и старым, будто заключенным в маленькую временную капсулу: жители специально стремились к покою после долгих лет напряжения и неопределенности.

Я шагала, вдыхая чистый воздух и прислушиваясь к тишине. Вечером здесь было особенно спокойно, даже редкие дроны службы доставки летали низко и бесшумно, стараясь не нарушать атмосферу умиротворения. Вдоль улицы тянулись невысокие клумбы. Цветы и кустарники были подобраны так, что даже сейчас, в вечернем свете, казались яркими и живыми.

У одного из домов я увидела знакомого кота — огромного серого зверя с ленивым надменным взглядом. Он равнодушно смотрел на меня из-за изгороди, не собираясь шевелиться: только чуть повел ухом, как приветствуя. Я улыбнулась и прошла дальше, прижимая к себе рюкзак.

В голове крутились мысли о том, что произошло за этот вечер. «Анти-Х», странная регистрация, та листовка, которую я переложила в рюкзак, и мужчина, который вдруг так решительно вступился за меня. В памяти всплыло его лицо: серьезное, спокойное, с внимательным взглядом и едва заметным шрамом на скуле. Я не знала, кто он, а он не спросил моего имени. Но почему-то это казалось не важным, будто у нас была какая-то невидимая общая цель.