Книга Адептка с огоньком, или Искра для последнего дракона, страница 82 – Майя Фабер

Так или иначе, письмо я решила не доставать, пока не окажусь в безопасном месте. В первую очередь из-за того же Выскочки: с него станется заметить, а потом всем рассказать. А то и вырвать из рук, чтобы рассмотреть поближе… Если от Миранды я серьезного подвоха не ждала, то Шейн мог хотеть чего угодно. Само его появление было довольно странным. Как и слова. Я поймала себя на том, что мысленно пытаюсь найти ему оправдание. С одной стороны, как телохранитель Адриана он и должен подозревать всех без исключения, но с другой — мог хотя бы не целоваться с Мирандой, пока не уберет ее из списка потенциальных врагов. Ее это не смущало. Во всяком случае, она не казалась мне настолько глупой, чтобы не догадываться о возможных сомнениях в свой адрес… Миранда была умнее, чем хотела выглядеть. Недолюбленная отцом дурочка, которая пытается доказать, что она достойна всеобщего обожания и восхищения? Как бы не так! Она старалась казаться такой, но у нее не слишком-то выходило. Заметно, если проводить с ней больше пяти минут в день.

Добравшись до комнаты, я с радостью обнаружила, что Миранда еще не пришла. На всякий случай я заперла дверь, да так и осталась стоять около нее, опустив книгу на пол. Подрагивающими пальцами развернула белоснежный лист.

Ради нашей же безопасности я не смогу сказать тебе этого вслух. Пока не смогу.

Я сползла спиной по двери и уселась на пол. Поджала колени, устроив на них подбородок и держа письмо перед собой.

Знаешь ли ты, какой растерянной казалась в нашу первую встречу? Такой я тебя и запомнил. Растерянной, но не напуганной. Такой ты и продолжаешь быть. Творить глупости, теряться, но не бояться.

На губах у меня возникла улыбка. Растерянная, да. Вот уж действительно…

Это письмо не попытка заменить извинения и не трусость. Я объясню и попрошу прощения лично, если ты позволишь мне это сделать. Потому что…

Я помотала головой. Как будто была в состоянии кому-то что-то запретить? Я только и делала, что искала здесь объяснения.

… мне тяжело находиться рядом с тобой, пока ты ненавидишь меня. Звучит нелепо, правда? Знаю, но это не пустые слова. Что-то в тебе пытается меня уничтожить. Физически. Ощутимо. Чем сильнее ты презираешь меня, тем дальше мне приходится оставаться, чтобы не чувствовать боли. Если ты захочешь поговорить, тебе придется попытаться принять случившееся.

Я отложила письмо на пол. Не отложила даже, а швырнула, быстро, словно боялась, что оно сейчас вспыхнет в руках. Словно мне подложили что-то гадкое, а я сначала схватила, и только потом поняла.

Кажется, в Академии я разучилась удивляться.

Теперь от меня хотели прощения. Заочного. Как легко это звучало на словах! Простить мой дом, мои страхи, мои ночные кошмары.

Мне стало мерзко, но не от его слов. Скорее, от самой себя. Потому что это действовало. Не прошло и минуты, а я уже искала в себе возможность простить. Ведь ничего плохого не произошло, ведь ничего плохого сделать не успели… А хорошего было больше. Меня охраняли, обо мне заботились. Кто? По своей ли воле?

Я могла бы выслушать, попытаться понять и, возможно, простить. Но мне предлагали сделать это в обратном порядке. Не слишком ли велик этот кредит доверия?

Я схватилась за голову, сдавила ладонями виски. За окном стремительно стемнело. Полил дождь, выстукивая что-то монотонное и успокаивающее каплями по подоконнику. Я подняла письмо. Буквы на нем расплылись, и я не сразу поняла, что у меня в глазах стоят слезы. Я устала. Смертельно устала. Если не буду презирать нападавших, то начну — себя.