Книга Дочь врага Российской империи. Курсантка, страница 122 – Василиса Мельницкая

Надеюсь, получилось связно, и Катя поймет…

— Что ты ей сказала? — взвилась Айна. — Нельзя непонятно!

— Ага, — кивнула я. — Вам можно, а мне нельзя. Ругалась я. Матом. Перевести?

— Харам! — заверещали вокруг. — Харам!

Это слово я знала. «Грех» по-арабски. Ох, не те языки я учила. Но кто ж знал!

Катя едва заметно кивнула мне. Значит, поняла.

То, что происходило после, я предпочла бы забыть навсегда. Поначалу требования Айны были приемлемыми. Нас заставили раздеться и вымыться. Потом пришли девушки с пилочками, щипчиками и маслами. Последние втирали не только в кожу, но и в волосы. Чужие прикосновения бесили, от запахов тошнило. Но самое худшее случилось, когда Айна привела пожилую женщину. И нам велели раздвинуть ноги.

Чтобы подчиниться, мне пришлось твердить про себя: «Думай о Любе. Это ради нее». А как это унижение пережила Катя, я не представляла. То есть, я чувствовала ее эмоции… и не понимала, как она сдерживается. Она, в отличие от меня, о Любе не знала, и страдала, доверившись мне. Я успокаивала Катю ментально, и это тоже помогало пережить унизительный осмотр.

Убедившись, что мы девственницы, Айна побежала с докладом к хозяину. А мне удалось разговорить одну из обитательниц дома и узнать имя того, кто занимался торговлей людьми. Хозяина звали Асламбек Завгаев.

Похищали не всех приезжих. Не трогали тех, кого приглашали чеченцы, так что Мишке и Асе ничего не угрожало. Не трогали пожилых. И тех, кто приезжал по делам, особенно нефтяным. Зато таких, как мы, сильных парней и красивых девушек, «праздношатающихся», забирали прямо с улицы.

Я размышляла, как лучше уйти. Устроить пожар и сбежать в суматохе? Есть риск нарваться на мага. И далеко по улице мы не убежим. Тут и с направлением сложно определиться, города я не знаю. Проклясть всех разом, забрать машину… А вдруг проклятием Катю заденет? С управлением проклятиями у меня, мягко говоря, не очень складывалось. Точнее, никто меня этому не учил, эсперу оно без надобности, да еще и запрещено законом. Значит, Испод. Пора звать Карамельку, она будет нашим проводником.

Айна обернулась быстро. И сообщила, что хозяин обрадовался ценности своих новых рабынь и решил подарить нас обеих другу, чей племянник завтра женится. Поэтому я решила дождаться ночи, вызволить Катю и вернуться. Наверняка, друга зовут Ваха. А о друзьях я не беспокоилась. Сава ушел Исподом, и Матвея увел, потом отправлю к ним Карамельку с запиской.

Грызть веревку не пришлось. Удалось сесть спиной друг к другу, и Савелий, извернувшись, почти онемевшими пальцами нащупал узел на веревке, стягивающей запястья Матвея. Подозрение подтвердилось, узел был разбойничьим. Не классический морской, прочный и легко развязывающийся при необходимости, однако используемый в морском деле. И Савелий знал, как с ним работать.

Даже ослабить такой узел адски сложно. Но если подкрутить… и попытаться вытянуть из петли…

— Не дергайся, — предупредил Савелий Матвея. — Замри. Любое движение затягивает веревку.

Положение было неудобным. Собственный узел на запястьях от возни затянулся так, что Савелий почти не чувствовал пальцев. Тело ныло от побоев, а вывихнутая лодыжка периодически выстреливала острой болью. Матвею тоже приходилось несладко, Савелий это чувствовал. Злость придавала сил им обоим.