Книга Дочь врага Российской империи. Курсантка, страница 37 – Василиса Мельницкая

— Яр, ты чего⁈ — испуганно спросил Матвей.

— Да я… есть хочу, — с трудом произнесла я. — Это от голода.

Сава нахмурился.

— Яр… — начал было он.

Но я незаметно наступила ему на ногу, и он замолчал.

— Ребят, можно, я вас обниму? — попросила я. — Боюсь, мне не хватит слов, чтобы выразить, как я благодарна вам обоим.

Матвей охотно обнял меня в ответ, крепко, до хруста косточек. Сава же только сделал вид, что обнимает, будто боялся ко мне прикасаться.

— Пойдем, покажу тебе столовую, — сказал он. — Она открыта.

— Я знаю, где столовая, — напомнила я. — Или мы вместе пойдем?

— Там сейчас никого нет, можно спокойно поговорить, — сказал Сава.

Я запоздало вспомнила, что он не пришел к Александру Ивановичу, как обещал. А ведь упоминал о каком-то важном разговоре.

— Что-то случилось? — не выдержала я.

— Нет. С чего ты взяла? — ответил Сава.

«С того, что я вас чувствую, хотите вы этого или нет!» — хотелось крикнуть им в лицо.

Но я сделала вид, что поверила ему.

— Нет, так нет, — пробормотала я.

Желание рассказать им о своей поездке исчезло. А ведь хотела. И даже надеялась, что кто-то из них, а лучше оба, захотят прокатиться со мной. Но это будет неправильно, ведь я решила не вмешивать их в свое расследование. Значит, у них свои дела, а у меня свои. Вот и всё.

Абсолютно все шло наперекосяк.

Встреча с невестой ровным счетом ничего не изменила. Савелий ни на шаг не приблизился к решению проблемы. И у Матвея ничего не прояснилось: Александр Иванович не назвал имя, дед куда-то срочно уехал. А у Яры, судя по настроению, сдавали нервы.

Савелий честно пытался представить себя на ее месте. Если бы ему по какой-то идиотской причине пришлось притворяться женщиной в женском же коллективе… Брр! От одной мысли в дрожь бросало. Это же противоестественно! А Яра как-то держится. И справляется. Но и ее терпение не безгранично.

Из-за беспокойства за Яру собственные проблемы отступили на второй план. Хуже всего то, что она не давала выплеска эмоциям, закрываясь в себе. Будто не эмоции прятала, а саму себя. Есть в этом и его вина. Своим показным равнодушием он не Яру от переживаний оберегал, а о собственном покое пекся. И понял это только сейчас.

В столовой Яра заметила своего нового приятеля.

— Ребят, я на минутку, — сказала она.

— К нам не зови, — предупредил Савелий.

— Я, по-твоему, совсем… — Она не договорила, заглушая обиду. — Я как раз хочу ему сказать, чтобы не подходил. Миша простой, может упасть, как снег на голову.

Яра отошла, а Савелий вцепился в Матвея.

— Мэт, мне это не нравится.

— Мне тоже, — спокойно ответил тот, провожая взглядом Яру.

Они оба говорили об одном и том же. Вернее, об одной. Когда дело касалось Яры, Матвей становился эмпатом. Он чувствовал ее настроение так же хорошо, как и Савелий.

— Она решила, что нашим отношениям конец. Любым, кроме приятельских. Тебя это устраивает? — не отступал Савелий.

Матвей отрицательно качнул головой.

— Ты знаешь, что она была в архиве императора? — вдруг спросил он. — Ей позволили ознакомиться с делом отца.

— И она молчит? — выдохнул Савелий изумленно.

— Ты молчишь о невесте и о том, что этот брак тебе поперек горла. Я молчу о матери и о своем происхождении. А Яра молчит о своих делах. Это сложно назвать дружбой, Сава.

— Я как раз собирался поговорить с ней об этом. О ее расследовании. — Он не скрывал того, как расстроен. — Не хотел поднимать эту тему, пока она готовилась.