Книга Дочь врага Российской империи. Курсантка, страница 64 – Василиса Мельницкая

— Мы, вроде, уже вышли из детского возраста, — как-то неуклюже пошутил Сава.

— При чем тут возраст? — вроде бы искренне удивилась Яра. — Иногда полезно взглянуть на себя со стороны.

Матвей незаметно ткнул ее пальцем в бок, но она и ухом не повела. Сава застыл. Вероятно, прикидывал, где искать собственное отражение — в обезьяннике или среди парнокопытных. Ася и вовсе не обратила на слова Ярика никакого внимания, она рассматривала его и Леню, определенно сравнивая их между собой.

— Вы братья, что ли? — наконец спросила Ася.

— Нет, — ответила Яра быстрее всех.

— Но… мне же не кажется, что вы похожи?

— Не кажется.

Яра провела ладонью перед лицом, обнажая вторую личину. Ту, что со шрамами. Ася ойкнула и отшатнулась.

— Леня разрешил мне воспользоваться его лицом, — мрачно произнесла Яра, возвращая маску. — Рад был познакомиться, разрешите откланяться.

Матвей прекрасно понимал, что она чувствует. Все же знать, что у Савы есть невеста, и познакомиться с ней — не одно и то же. И это даже не ревность, это гораздо хуже.

Матвей догнал Яру у подъезда.

— И куда ты без ключей? — спросил он.

— Подождал бы под дверью, — пробурчала она.

— Ты его так сильно любишь? — не выдержал Матвей.

— Мне нельзя поступать так, как хочется. Но я имею право на чувства, — огрызнулась Яра.

— Ему тоже непросто…

— Надеюсь, ты ничего ему не расскажешь, — вздохнула Яра.

— О чем?

— О моих чувствах, — усмехнулась она. — А ты почему с ними не пошел? Посмотрел бы на жирафа.

— Почему на жирафа? — машинально поинтересовался Матвей.

— Потому что доходит долго, — отрезала Яра.

Из прихожей она сразу похромала к лестнице, но на первой же ступеньке остановилась и повернулась к Матвею:

— Прости. Я сейчас успокоюсь и спущусь. Мы можем уехать в Калугу уже сегодня?

— Успокойся, тогда и обсудим, — ответил Матвей. — Я приготовлю тебе чай.

— Хочу мороженое. И шоколадку, — сказала Яра.

И хорошо, что этого никто, кроме Матвея, не слышал. Из уст парня это прозвучало… странно.

Когда я спустилась, Карамелька сидела напротив накрытого к чаю стола и облизывалась, уставившись на блюдо с пирожными. На шоколад Матвей тоже не поскупился, заполнив конфетами сразу три вазочки.

— Мороженое в холодильнике. Нести? — спросил он.

— Издеваешься? — вздохнула я, усаживаясь за стол. — Мало ли чего я хочу. Вы же с Савой мне потом устроите… сладкую жизнь.

За два года я привыкла ограничивать себя в сладком. Если поначалу и нарушала диету, то это всегда сказывалось на физической форме. И тогда мои наставники отрывались по полной, гоняя меня на тренировках.

— Да брось, — отмахнулся Матвей. — Экзамены ты уже сдала… сдал. Побалуй себя сладеньким. А Саве мы ничего не скажем.

Мы вместе выпили чай с пирожными и шоколадными конфетами. Карамелька угощалась наравне с нами и с удовольствием доела все, что осталось, уничтожив следы пиршества. Мороженое я смаковала одна, рассказывая Матвею о Морозове-старшем, найденном мною в подвалах гимназии.

— Позже ты его не видела? — спросил Матвей.

— Не-а, — ответила я. — Сгинул. Может, уехал за границу, как собирался.

— Ты на него не злишься?

— А смысл? Полагаю, такой дар — воистину проклятие. Дед честно пытался спасти сына. Когда не получилось, сделал для меня все, что смог.

— Обо мне он не говорил?

— Ничего. Он ни о чем не говорил. А о тебе, возможно, не знал. Дар срабатывает при тактильном контакте. Ведь и отец мог о тебе не знать.