Книга Крик для Страшилы, страница 7 – Вайолет Тейлор

В нем закипал гнев, но следующая фраза заставила его улыбнуться.

— Я проклят, что никогда не покину эту тыквенную грядку. Но раз в году завеса рассеивается, и действие проклятия ослабевает. В канун Дня всех святых я обретаю плоть и кровь. И пока я все еще нахожусь в ловушке на этой тыквенной грядке, примерно раз в десять лет судьба встает на моем пути и посылает смертного, который спотыкается на моем пути.

Скарлетт содрогнулась под ним, и он улыбнулся.

— Остальные были мужчинами, и, хотя их было забавно уничтожать, я всегда мечтал о женщине.

— Почему? — ее голос был полон ужаса, и она дрожала.

— Потому что у меня внешность монстра, но потребности мужчины… — он позволил своему длинному языку скользнуть от верхней части ее щеки к основанию горла. Скарлетт извивалась, задыхаясь в его объятиях, и он усмехнулся. — …и я с нетерпением жду возможности заставить тебя кричать.

***

Скарлет уставилась на него с ужасом и пониманием. Сильные руки пригвоздили ее к земле, и никакое извивание не могло освободить ее от его хватки. Страшила громко зарычал, когда она попыталась вырваться. Звук, казалось, вырвался из ее груди и просочился в кровь. Он придавил ее сильнее, прижавшись к ее бедрам, и она ахнула, почувствовав длинную твердую выпуклость под его брюками. Между ее бедер вспыхнул жар, и ее тело замерло. Реакция вызвала волну смущения, которая снова и снова пульсировала в ее сердце. Скарлетт проклинала свое предательское тело, когда жар поднялся по ее шее и залил лицо. Она знала, что ее светлая кожа выдаст ее стыд, когда она будет бороться со странными внутренними побуждениями.

Страшила с любопытством посмотрел на нее сверху-вниз. Он снова прижался к ней бедрами, и из ее горла вырвался стон, прежде чем она смогла его сдержать. Скарлетт прикусила губу, но было слишком поздно.

— Ты возбуждена? — Страшила ухмыльнулся.

— Это отвратительно, — парировала она. Слова дались ей легко, но ее тело протестовало.

Он мрачно усмехнулся.

— Маленькая извращенка. — Одна из его рук начала скользить вниз по ее телу, и сердце Скарлетт бешено заколотилось о ребра. — Давай выясним, — его рука опустилась еще ниже, подхватила подол ее платья и скользнула под него, — используешь ли ты свой язык, — кончики его пальцев прошлись по ее бедрам, и ее ноги задрожали в ответ, — чтобы солгать мне.

Грубые подушечки прижались к ее разгоряченной сердцевине, и она проглотила крик, который отчаянно пытался вырваться наружу.

Толстый палец скользнул внутрь, и она выгнула спину, когда ее тело сжалось вокруг чужой плоти.

— Ложь, — повторил Страшила. Слово прозвучало сочно и грубо. Он просунул палец глубже, еще на секунду проникая в нее. Она дернулась навстречу ему, и с ее приоткрытых губ сорвался еще один запретный стон. Его пальцы проникли дальше, погружаясь внутрь, когда возбуждение потекло из ее влажных складок. Он двигался более грубо, толкая пальцы сильнее, быстрее. — Какая же ты все-таки порочная штучка, — его голос пронзил ее, как ночной кошмар.

Скарлет боролась под ним. Не потому, что ей было больно, не от гнева или страха, а от паники, вызванной невероятным давлением, нарастающим внутри нее.

Другой рукой он схватил ее за горло. Страшила провел большим пальцем по ее пульсу, прежде чем крепко сжать. У нее перехватило дыхание, и запретный трепет, который это пробудило в ней, был страшнее всего, что Скарлетт когда-либо испытывала. Его пальцы ласкали ее еще интенсивнее, и ее тело раскачивалось в такт его толчкам. Искрящаяся темнота заполнила уголки ее зрения, когда из нее исчез последний воздух. За мгновение до того, как она потеряла сознание, давление, наконец, взорвалось в ее влагалище. Она кончила беззвучно. Звуки абсолютного блаженства были заглушены нехваткой воздуха, пока ее киска сосала его пальцы. По ее сокращающимся мышцам пробежала волна эйфории. Удовольствие резко контрастировало со жгучей болью в горле.