Книга Жгучий Мороз, страница 16 – Вайолет Тейлор

На его змееподобных чертах расплывается торжествующая ухмылка.

— За попытку побега, — его пальцы скользят по каркасу кровати, оказываясь в опасной близости от моей лодыжки.

— Как ты меня назвал? Снеговиком? — в воздухе сверкает голубой свет, струясь между его ладонями. В одну минуту слева от кровати пустое пространство, а в другую — полностью сформировавшийся снеговик, руки-палки, глаза-пуговицы, нос морковкой и все остальное.

— Я сказала «отвратительный снеговик», — ворчливо добавляю я, не понимая, к чему всё идет.

— Достаточно близко, — Фрост обходит снеговика по кругу, задумчиво глядя на него. Что, черт возьми, он ищет? — Ты упомянула о снеговике через несколько минут после того, как я заставил тебя кончить, когда всё, о чём ты должна была думать — это обо мне и о том, как пело твое тело, когда мой член наполнял тебя, — его взгляд падает на мою киску, голую и открытую. Я дергаю за веревки, привязывающие мои лодыжки к столбикам кровати. Он просто щелкает запястьем, и веревки натягиваются сильнее, заставляя меня шире раздвинуть ноги.

— Я сделаю так, что ты уже никогда не сможешь увидеть снеговика, не думая обо мне.

Фрост

Свежевылепленный снеговик смотрит на меня пустым, безжизненным взглядом. В этих остекленевших пуговичных глазах отражается пустота, которую я ощущал на протяжении долгого времени, до сегодняшнего дня. До Мары. Она вздорная и распутная. Мысль о том, что она умерла бы, замерзшая в этой реке, заставляет моё сердце сжиматься. Но она не умерла. Я провожу кончиками пальцев по её бедрам, чтобы убедиться в этом. По пальцам разливается тепло, проникая под кожу. Определенно жива.

То, как её тело приняло меня раньше, было очень многообещающим. Думаю, она гораздо более сексуальное создание, чем её большие ланьи глаза и чистые светлые волосы, в которые я поначалу верил. Я заглядываю ей между бедер, облизывая губы при виде этого зрелища. Даже сейчас на её половых губах блестит возбуждение. Влага только усиливается, пока она борется со своими ледяными путами. В её взгляде — вызов и любопытство.

Что-то подсказывает мне, что ей понравится наказание.

Я небрежно отрываю морковный нос снеговика от его тупого лица, снова и снова вертя его в руках. Он больше, чем я предполагал вначале, и это заставляет меня ухмыляться.

Глубокие океанские глаза с подозрением смотрят на меня, когда я приближаюсь к изголовью кровати.

— Открой рот, но не кусай.

Она повинуется, без колебаний раскрывая пухлые губы.

— Шире, — приказываю я, наслаждаясь тем, как она втягивает воздух, прежде чем приоткрыть рот ещё больше. Я ввожу морковку внутрь, обводя её губы, пока она не погружается глубже. Ей требуется гораздо больше времени, чем я ожидал. Мой член дергается от непреодолимого желания погрузиться в её горло и трахать ангельское личико, пока она не задохнется.

Позже.

Когда она наконец задыхается, я медленно вынимаю морковку, теперь уже мокрую и покрытую её слюной.

Предвкушение пульсирует в моих жилах, когда я занимаю свое место у изножья кровати. Я сплевываю один раз, добавляя свою слюну на морковку. Её глаза расширились, когда я провел ею между бедер.

— Считай это своим наказанием, — я ввожу в неё длинный оранжевый член, и она удивленно вздрагивает. — Ты будешь принимать это, пока не кончишь, — я вдавливаю морковку глубже, и её бедра подрагивают. — Сделай это, и я снова вознагражу тебя своим членом. Ты поняла?