Книга Король призраков, страница 48 – Джульетт Кросс

Его мозолистые ладони прижались к моим, затем он переплёл свои длинные пальцы с моими, напомнив мне, где эти пальцы недавно были. Его когти касались тыльной стороны моей руки, но не пробивали кожу. В его глазах полыхал тот самый знакомый огонь, который я видела, когда он впервые вошёл в мою комнату в Нäкт Мире.

Я сглотнула, когда старейшина Лелуин попросил нас обоих повторять за ним. Но когда я начала говорить, Голл молчал. Он просто наблюдал за мной с тревожным напряжением, пока я произносила священные слова.

— Мой король, — произнёс старейшина Лелуин, — вам также следует повторять за мной. Обеты произносятся одновременно.

— Мне известны ваши обычаи, жрец, — ответил Голл, его глаза были устремлены на меня, — но принцесса будет произносить свои клятвы для собственного спокойствия. Мне они не нужны.

— Я вижу, ну… хм. Я не уверен, что… — старейшина Лелуин сбился, озадаченно глядя на моего брата, который положил руку на его локоть.

— Всё в порядке, старейшина Лелуин. Мы признаем церемонию действительной. Верно?

Старик в белом одеянии растерянно смотрел на моего брата, никогда прежде не попадав в такую ситуацию. Он должен был вложить свою магию в это связывание. Магия жреца считалась священной, ибо содержала магию связи, данную ему богами.

— Не уверен, что обет возымеет силу, если оба не произнесут слова, — пробормотал он.

Обеты лунного связывания были частью заклинания, которое переплеталось с боговдохновенной магией жреца, чтобы связать нас. Разумеется, связь не удержится, так как мы не подходили друг другу, но церемония будет признана Лумерией, клеймя меня как ту жалкую фейри-принцессу, связанную с королём призрачных фейри. По крайней мере, меня не сочтут позором, и это всё, что имело для меня значение в этот момент.

— Возможно, это и к лучшему, — сказала я, по-прежнему находясь в крепкой хватке Голла.

— Понял. — Старейшина Лелуин прочистил горло. — Тогда повторяйте за мной, принцесса. Он начал произносить обеты.

— Я передаю тебе свою верность, свою преданность и свою любовь. Я нахмурилась от ложных слов, льющихся из моих уст, пока старейшина продолжал. Я повторила, — Мою преданность и мою дружбу до тех пор, пока наши дни не будут завершены и наши годы не станут долгими. Я сглотнула и произнесла следующее, — Я дарую тебе…

Я запнулась на последних словах.

— Вы должны повторить это, — сказал старейшина Лелуин.

Голл ухмыльнулся, хищный блеск заиграл в его драконьих глазах. Он сжал наши сцепленные руки и наклонился ближе, его синие глаза искрились в лунном свете.

— Да, я хочу услышать эту последнюю часть из твоих уст, принцесса, — прошептал он интимно, его взгляд опустился к моим губам.

Глубоко вздохнув, я повторила слова жреца: — Я дарую тебе плод нашего союза с открытым сердцем, обещая ценить всех детей, что родятся от этого священного союза. Клянусь почитать эту связь, освящённую благословенной Богиней Лумерой под её божественным светом.

Старейшина Лелуин повторил последнюю строку, и я произнесла её следом:

— Я отдаю себя целиком, телом и душой, под твою заботу и защиту. Пока сияет луна и царит магия.

Голл широко ухмыльнулся, и я наконец увидела его острые клыки. Это почему-то не оттолкнуло меня, а заставило сердце забиться быстрее. Как такое вообще возможно?

Тогда магия старейшины Лелуина начала гореть на наших запястьях, руках и пальцах, скользя серебристо-белыми нитями света. Она плотно обвила наши запястья, создавая светящуюся ленту, связывающую нас вместе. Голл напрягся, почувствовав жгучие потоки светлой магии фейри вокруг нас и на нашей коже.