Книга Темное сердце, страница 141 – Джульетт Кросс

— Аня, — пробормотала я, холод охватил меня. Крики принца отдалились еще дальше, когда мое тело стало легким. Я сосредоточился на том, чтобы отстраниться и покинуть свою оболочку, пытаясь разорвать последнюю нить своей жизненной силы.

— Аня, — снова прошептал я, желая, чтобы ее имя было последним словом, слетевшим с моих губ, когда я перехожу в рай, надеясь, что однажды увижу ее снова. Да. Надеясь. Полагаю, то, что они говорят, правда. Ни одна душа не слишком проклята, чтобы быть спасенной. И нет сердца, слишком черного, чтобы биться снова. Ибо мое стучало, как барабан, при виде того, как она плывет передо мной.

Подобно миражу, белый свет исходил от входа в пещеру. Должно быть, у меня галлюцинации, как, говорят, бывает на пороге смерти, потому что следующее видение, которое я увидел, было невозможным. Гортанное карканье Пака эхом отозвалось в зале. Воспоминание о моей бедной птичке пришло попрощаться. Как это мило с его стороны. Проклятая птица.

Аня, с кинжалами в обеих руках и в полной броне, широкими шагами шла по коридору, ее голубые крылья были полуоткрыты. По обе стороны от нее стояли Ксандр и Джордж — зеркальные отражения мстящих золотоволосых охотников. Источником эфирного света был сам Уриэль, сияющий силой, как фосфоресцирующая бабочка. Бабочка, которая выглядела очень взбешенной и хотела все испортить. Шагающий рядом с ним — все это, казалось бы, в замедленной съемке, кружащейся в моей голове под мелодию Led Zeppelin — был Аксель, одетый в футболку Guns N’ Roses и вооруженный Глоком, рядом с Уофлриком и Густавом, оба из которых несли варварские боевые топоры своих вестготских дней. Наконец, замыкающим был охотник на демонов Джуд рядом с моим братом Максимусом. Теперь я знал, что у меня галлюцинации. Ни один из них никогда не придет, чтобы спасти мою задницу. Это был самый сюрреалистичный, но самый приятный мираж, отправивший меня в загробную жизнь, которую я только мог себе представить.

Тела начали летать, двигаясь с необычайной скоростью, которая, казалось, только замедляла движение в моем видении. Я был вялым, едва осознавая тот факт, что это не был какой-то выдуманный мираж моего умирающего, воспаленного мозга. Это было по-настоящему.

Красные жрецы бросились во все стороны, атакуя по трое за раз. Ксандер сражался с Обезьяной, держа себя в руках, когда он резал охотничьим ножом, который я однажды обменял у него на коробку серы. Он использовал зазубренный край, чтобы порезать ему шею. Обезьяна завизжал, как девчонка. Такой слабак.

Аксель, Вулфрик и Густаво сражались в кругу. Аксель безостановочно выкрикивал поток вульгарных ругательств по-немецки, одновременно отрывая головы жрецам. Его партнеры кружились рядом с ним, отрезая конечности от всего, что оказывалось достаточно близко. Вулфрик маниакально рассмеялся, когда черная кровь брызнула множеством дуг с каждым ударом его боевого топора. Это было прекрасно.

Аня сражалась сразу с двумя жрецами, отбиваясь от них и разрезая их на ленты со сверхъестественной скоростью. Она пронзила одного из них в грудь, шепча заклинание, потому что я мог видеть, как двигаются ее губы отсюда. Жрец вскрикнул, разлетевшись в прах на полуслове. Черт, я был так влюблен в нее. Я хотел жениться на ней в маленькой белой часовне с цветами и в белом платье и найти гребаный дом с маленьким заборчиком. Бог мой. Что она сделала со мной?