Книга Стать Капитаном Крюком, страница 61 – Мэри Мехам

— Счастлив ли я? — Джеймс старался не обращать внимания на то, как сильно бьется его сердце, и как остро он ощущает близость пикси и отважно старался не смотреть на нее слишком долго. Если бы его взгляд задержался на ней по какой-либо другой причине, кроме как на мгновение, она могла бы неправильно понять.

Она кивнула.

Тяжелый вздох сорвался с губ Джеймса, когда он повернул голову, чтобы еще раз взглянуть на луну, такую большую, что она занимала все небо.

— Я буду счастлив, когда мы спасем всех этих мальчиков. И… ты слышала, что сегодня сказали русалки? Они сказали, что Питер тоже воровал у них, но что…

— Об этом мы поговорим в другой раз. — Динь сократила расстояние между ними, обхватив Джеймса своими тонкими руками за талию и просунув их между его пиджаком и туникой, чтобы обнять его как следует.

Пират колебался. Он не мог обнять пикси так же, как человека — ее крылья находились в том же месте на спине, где он обычно располагал руки. С некоторой опаской Джеймс ответил на жест, опустив свой опасно острый крюк так, чтобы тот не мог причинить вреда пикси, и положил руку ей на поясницу, чуть ниже того места, где у нее росли крылья. Сделав это, он почувствовал, как у него скрутило живот. Его пальцы коснулись обнаженной кожи, которую не прикрывало платье Динь с открытой спиной. Он инстинктивно отдернул руку, будто обжегся.

— Ты не должен быть таким напряженным, когда обнимаешь кого-то, — поддразнила его Динь-Динь. — Ты заставляешь меня волноваться. Это просто объятия.

Просто дружеские объятия, — напомнил себе Джеймс. Он знал Динь-Динь пять лет. Не было абсолютно никаких причин внезапно стесняться прикасаться к ней, и все же… его руку покалывало в том месте, где пальцы касались ее кожи.

Динь-Динь, казалось, не разделяла его опасений. Она взяла его руку и вернула ее в исходное положение у себя на пояснице.

— Только будь осторожен с моими крыльями своим маленьким рыболовным крючком, — пробормотала она ему в грудь, зарывшись в его пальто.

Джеймс держал ее, пока они медленно кружились, их силуэты были окружены полной луной, а голова Динь-динь лежала у него под подбородком. На такой высоте воздух был холоднее, но Джеймс не чувствовал ночного холода, когда Динь-Динь была у него в руках. Он действительно чувствовал легкое головокружение, но сказал себе, что это только из-за того, что воздух здесь был разреженнее, а не из-за близости пикси.

— Должен признаться, я думал, ты привела меня сюда, чтобы отругать наедине. — Джеймс высвободился из их объятий и опустил руки. — То, что я подверг тебя опасности сегодня, по крайней мере, достойно лекции. Ты можешь начинать, когда захочешь.

Динь-Динь вздернула подбородок и сделала пируэт, высоко подняв руки, в то время как блестящая пыльца пикси, окружавшая ее, отливала золотом в лунном свете.

— Когда я ругаю тебя, я предпочитаю делать это публично. Уверена, что твоей команде это нравится так же, как и мне.

— Шалунья. — В ней была такая игривая уверенность, и, находясь рядом с ней, Джеймс чувствовал себя таким же вечно молодым, каким он был, когда пил пыльцу пикси. Возможно, так было со всеми пикси, но Динь-Динь была… другой. Особенная. Ему становилось все труднее убеждать себя, что он видит в ней только друга или товарища. Ни один из его товарищей-пиратов никогда не заставлял его сердце биться сильнее, чем Динь, и, конечно, ни один из них не был похож на нее.