Книга Мой Неидеальный прынц, страница 64 – Наталья Тудаль

Он снова поцеловал меня, на этот раз более осознанно и целеустремленно, и повел за руку по коридору. Не в мою комнату. В свою.

Сердце колотилось где-то в горле. Я выиграла одно сражение. Но теперь наступала решающая битва. И я понятия не имела, кто в ней окажется победителем.

Дверь в его покои закрылась с тихим, но внушительным щелчком. Звук был громче, чем удар копья о щит. Это был звук точки невозврата.

Комната Итана была такой же, как и он сам: минималистичной, суровой, но с намеком на скрытую мощь. Большая кровать с балдахином из темного дуба, шкуры на каменном полу, оружие на стенах вместо гобеленов. Пахло кожей, деревом и им — его неповторимым запахом, который уже стал для меня таким знакомым.

Он отпустил мою руку и повернулся ко мне. В свете единственного канделябра на столе его лицо было похоже на резную маску — с резкими тенями, скрывающими выражение. Но глаза горели. Горели тем самым огнем, который я видела в ночи после ловушки, смешанным с чем-то новым, животным и не терпящим возражений.

— Ну что, льера Мэриэм, — его голос был низким, почти глухим. — Кажется, мы пришли к тому, с чего должны были начаться все нормальные супружеские отношения. Теперь, когда… — он запнулся, и в его глазах мелькнула тень той боли, которую, как он думал, мы разделяли, — теперь, когда мы оплакали нашу потерю, и твое здоровье позволяет…

Я сделала шаг назад, наткнувшись на резную спинку кресла. Мой сарказм, моя уверенность, все мои блестящие планы куда-то испарились, оставив лишь первобытный страх и… дикое любопытство. И острую, режущую вину. Он говорил о нашем «общем горе». О ребенке, которого никогда не было.

— «Нормальные» — это громко сказано, — выдавила я, пытаясь отыграть время. — Учитывая, что один из супругов пару месяцев назад планировал заморить другого голодом.

Он рассмеялся, коротко и глухо, и сделал шаг ко мне. — Мы оба знаем, что нормальность — это не про нас. Никогда и не была.

Еще шаг. Пространство между нами сокращалось с пугающей скоростью. Я могла чувствовать исходящее от него тепло.

— Итан, подожди, — я подняла руку, пытаясь создать хоть какую-то преграду. — Мы уже достаточно говорили, — он парировал, не останавливаясь. Его пальцы коснулись завязок моего платья. — О муравьях. О носках. О финансовых схемах. Сейчас время для другого языка.

Он был прав. Все слова были уже сказаны. Остались только действия. Но одно дело — теоретически понимать, что рано или поздно это случится, и совсем другое — стоять перед ним здесь и сейчас, с грузом лжи о самом болезненном для него.

Его пальцы были грубыми, мозолистыми от рукояти меча, но движение их было удивительно точным и бережным. Он не торопился, развязывая шнуровку на моем платье, словно разминируя хитрое устройство. Я замерла, не в силах пошевелиться, наблюдая, как ткань расходится, обнажая плечо, ключицу. Его взгляд скользнул по моей коже, и по моему телу пробежала мелкая дрожь.

— Холодно? — прошептал он, и его горячее дыхание обожгло мое ухо. — Нет, — выдохнула я, и это было правдой. Внутри меня пылал пожар.

Он стянул с меня платье, и оно мягко шурша упало на шкуру у моих ног. Потом последовала нижняя юбка. Я стояла перед ним в одной тонкой рубашке, и сквозь нее я видела, как темнеют его глаза, как учащается его дыхание.