Книга Мое неземное солнце, страница 18 – Алла Гореликова

— Очень приятно, — кивнула она. Придвинула себе стул, ну а я прислонился к стеночке и приготовился смотреть представление. Начало, по крайней мере, интриговало. — Максим Игоревич, это примитивный сельхоз-синтезатор, конечно, он кофе нормального вам не сделает. Его спектр применения — подкормки, удобрения, защита от болезней и вредителей. Вы же там грибочки выращиваете. Синие, красивые, несъедобные. Кто мешает вырастить что-то еще?

— Саша, дорогая моя! Я не биолог ни разу, никаким боком! — Макс даже головой повертел для пущей доходчивости. — Здесь биологов была отдельная большая группа, мы с ней не пересекались даже. Вы бы знали, сколько нервов у нас выпили эти трижды клятые грибочки! Не наш профиль абсолютно. Честное слово, я клял себя за то, что с ними связался, и сто раз бы их изничтожил, если бы не постоянная необходимость меновой торговли с местными. Фрост нас, сами понимаете, не снабжает.

— То есть вы, сидя впятером на базе, способной прокормить несколько сотен человек, добываете мясо охотой, как в каменном веке, и меняете ваши грибы-мутанты на сомнительного качества пищу у крионцев, потому что банально некому приложить руки к готовому, исправному оборудованию⁈

— В таких масштабах — абсолютно некому. Себя более-менее нормально кормим, и на том спасибо.

Саня картинно приложила ладонь к лицу.

— Ты ведь что-то придумала, — не выдержал я. — Это ведь как раз твой профиль, так? Давай, рассказывай уже!

— Придумала, но сначала еще пара важных вопросов. Максим Игоревич, именно по вашему, — выделила, — профилю. Что на станции с энергообеспечением? С климат-контролем? На что можно рассчитывать? Мне понадобится хорошее освещение, стабильная температура, тот самый синтезатор, а он энергии много жрет, вода…

— Погодите-ка! — спохватился Макс. — Саша, а какой у вас, собственно, хм, профиль? Вы ведь так и не сказали.

— Я могу вам вырастить кофе, — сладко улыбнулась Саня. Насладилась реакцией и продолжила уже серьезнее: — И не только кофе, много чего. Я, Максим Игоревич, агротехник закрытого грунта. Точнее, замкнутых пространств, то есть я делаю полностью автономные системы. Как раз то, что остро нужно вам. Ведь нужно? Вы в курсе, что одно оранжерейное кофейное деревце дает в год полкило зерен? А у вас их пару сотен разместить можно.

— Эй, а как же персики? — поддел я. Очень уж сложно оказалось молчать, глядя на ошеломленного Макса.

— И персики, и много чего еще, — согласилась Саня. Ее глаза смеялись, но голос оставался предельно серьезным. — Есть только две проблемы, которые я решить не могу, а решить надо. Первая: энергия. И вторая: юридическое сопровождение. Кому принадлежит станция и как все это оформить? Включая использование посадочного материала, который, вообще-то, Карпетянский для своей оранжереи закупил.

— Не проблемы! — отмел Макс. Он стремительно переходил в модус «ураган»: еще бы, с перспективой получить сотню кило натурального кофе! — Энергии будет, сколько нужно. Станция… — Макс оскалился хищной улыбкой ледяного медведя. Или даже трапсерозавра. — В том и прелесть, что станция в абсолютно неопределенном положении. По факту — ничья. Когда работала, принадлежала «Флип-энерго», это частная энерго-геологическая компания. После катастрофы эти твари просто сняли нас с баланса. Списали в убыток. А Фрост на баланс не принял. Алмазов подписал консервацию станции как бесхозного имущества, не подлежащего демонтажу и вывозу.