Книга На пороге неба. Часть Вторая, страница 151 – Елена Янук

— Да.

Теперь на меня навалилась такая апатия, что даже боль утихла, теперь мне было все равно. Все внутри окаменело, чувства замерзли и исчезли.

— Уверена? — Он открыто и победно улыбался. А меня это не волновало, пусть хоть кому-то будет хорошо… даже ему.

Невозмутимо кивнула.

— Отлично! — Игнир довольно посмотрел на меня. Похоже, его усталость как рукой сняло…

Я отвернулась, чувствуя, что в голове все поплыло. Теряя сознание, падая куда-то во мглу, радовалась, что больше его не увижу! Окончательно теряя сознание, мечтала, чтобы никогда-никогда сюда не возвращаться и никогда его не видеть!

Игнир медленно поднялся и двинулся ко мне. Темный промозглый туман следовал за ним, спиралью окутывая дракона, словно незримый ветер…

Когда я очнулась, был уже глубокий вечер. В памяти кроме пережитого в логове у темных остались какие-то смутные оттенки реальности. Что-то шевелилась в глубине памяти, но на поверхность не всплывало. Что-то делали со мной, пока я спала? Но что? Едва я пыталась напрячься и вспомнить, как все ускользало.

В комнате было темно. Я лежала на кровати, думая о том, где оказалась, рассматривала деревянный потолок над кроватью, над которой не было даже балдахина. Братьев и Игнира нигде не было видно.

В сумерках я рассмотрела спальню, которая внутренним обустройством очень напоминала охотничий домик моего отца. На окнах весели белые занавески, стены были сделаны из обработанного дерева, и матово поблескивали в темноте. На полу лежали шкуры, над небольшим камином весели густо разветвленные рога… между которыми кто-то просунул свитки, устроив мини библиотеку.

Это показалось мне остроумным, но улыбаться не хотелось. Еще неизвестно, где сейчас Лео и Дик и что с ними. Это меня волновало больше всего.

Я поднялась и медленно подошла к двери, попутно заметив, что на мне какое-то чужое платье. Дверь легко открылась, и я вышла в коридор.

Там, натирая лестницу, крутилась широколицая человеческая женщина в голубом чепце и темно-синем платье, поверх которого был накинут серый передник.

— О, проснулась, девочка? Сейчас я покормлю тебя… — заметив меня, устало отозвалась она.

— Где мои братья? — сухо спросила я.

Женщина отставила ведро с водой, кинула в него тряпку и поднялась с лестничной ступеньки.

— Не знаю, милая. Наверно, они у себя дома. Хозяин приказал мне, когда ты проснешься, предложить тебе ванну и покормить.

Хозяин? Игнир? Я не собиралась купаться в доме Игнира, как бы мне не хотелось отмыться. Но ответить ей я не успела, женщина торопливо произнесла:

— Я обмыла и переодела тебя еще днем, а сейчас все накрыто для ужина, пойдем?

Я кивнула и медленно пошла за женщиной, лениво рассматривая ее белый кружевной воротничок и, бегущий из-под него, ряд деревянных пуговичек.

— Ну как там на материке? — Она ко мне обернулась. — Холодно, небось? Я смотрю лето в этом году неласковое, такое неспокойное, то дождь, то холод… А уж грозы… просто измучили! Наверно, и камины в городе топят… Я вот топлю, но через день. Много — жарко, мало — холодно, так и не выберу как лучше.

Ответы мои ей были не нужны. Она весь путь по коридору о чем-то рассказывала, иллюстрируя свое повествование жестами, и к моменту, когда мы подошли к небольшой двери, — она привела меня на кухню, — я успела три раза кивнуть, подтверждая, что слышу ее, но… ни слова из ее рассказов не запомнила.