Книга Твое пламя и твои крылья, феникс, страница 33 – Вера Ковальчук

— Многовато требований выдвинул!

— Утихли, я сказал! — процедил Хиреам. — Хоть кто-нибудь из вас попытается принудить девчонку тем или иным способом — зарою живьём в мягкой пашне!

— Гневен ты, братец, потому и не женат.

— Аз!

Азибул призрачно рассмеялся и остался лежать рядом, глядя в небо.

Хиреам, поняв, что других дурацких комментариев от него не последует, тоже обратил глаза к звёздам и постарался расслабиться.

Он прекрасно понимал младшего брата, всучившего иномирянке свой браслет. Он бы и сам его надел на её запястье, если б только не считал подобное слишком грязным ходом. Она, конечно, едва понимает, в каком мире оказалась и насколько здесь важны магически одарённые женщины. Даже если супруга-магиня не пожелает поделиться с мужем своим даром, она ведь может одарить его ребёнком. Ради кого ещё жить мужчине, как не для своего продолжения в сыне или дочери? Мальчики у одарённых женщин получаются толковые, разумные и здоровые, а девочки…

Ох, если бы его гипотетическая жена когда-нибудь родила ему девочку… Как бы он был счастлив. Как носил бы на руках обеих своих принцесс, задаривал подарками, наряжал бы в шелка, баловал изо всех сил… Но это пустая надежда. Магическое ядро в теле будущей матери формируется редко, и далеко не каждая девушка в их мире обладает потенциалом, достаточным, чтоб подарить жизнь дочери.

Он так мечтал о дочке — крохотном чудесном создании с облаком кудряшек вокруг головы, с пухлыми щёчками и такими ясными глазами, что в них весь мир может отразиться. Может быть, потому так и привязался к малышке Шенике… Никому он её не отдаст, тем более старшему принцу драков. Если нужно, раздерёт его на крохотные обрывки, и пусть каждый из них самостоятельно ползёт в горное королевство… Ну, или хотя бы попытается это сделать.

Взгляд Агаты

В ближайшем городке меня наконец сняли с седла, а я была в таком изнеможении, что не смогла бы противиться ничему, даже попытке разложить меня на семерых. Благо тут подобным и не пахло — просто отнесли в комнатушку при постоялом дворе, устроили на постели и поставили на столике ужин. Где-то к утру я прочухалась, добралась до миски, съела остывшее мясо, бобы и хлеб. И уже утром слезла с кровати более или менее живой.

Пошатываясь, спустилась в общую зальцу и обнаружила там своих новых знакомцев, а заодно и ещё троих новых — молодую женщину, закутанную в покрывало, мужчину с резким лицом и белокурую девочку. У девочки были ясные яркие глаза, но едва она подняла их на меня, я ощутила что-то странное.

Ребёнок? Чёрта с два — дети так не смотрят.

Иногда бывает, что подросток поступает слишком взросло, так, как от него не ждёшь. Его действие обычно укладывается в рамки стандартных человеческих поступков, и управляют ими простые человеческие чувства: любовь, справедливость, благодарность, страх, вина — а также простенький здравый смысл, базирующийся на цепочке рассуждений не более чем в два звена. Это поражает, потому что родитель, снисходительный к слабости существа, пока не сформировавшего для себя твёрдые принципы, ждёт меньшего. Но в действительности вполне доступен человеку, обладающему опытом десяти-пятнадцати лет сознательной жизни.

А вот малыш на подобное не способен, ему не хватает опыта, чтоб по-настоящему воспринять и переработать эти чувства, понять, к чему они, почему они, о чём говорят и к чему ведут. Он просто взрывается теми или иными эмоциями, без последствий, и они проскакивают сквозь него, словно ветер сквозь трубу, едва отражаясь в переживаниях.