Книга Твое пламя и твои крылья, феникс, страница 95 – Вера Ковальчук

— Пока не в курсе. По ходу дела посмотрим, — хмыкнула я, доедая кусочек халвы.

Но едва добралась до учебных корпусов академии, тут же поскакала в кабинет к профессору Эвлету, и дальше мы с ним корпели над новым вариантом отображающей пластины, пока под утро всё-таки не удалось получить нужный результат. Тогда я, уже почти засыпающая от усталости, но не сломленная, уселась поудобнее в огромное профессорское кресло и уверенно положила пальцы на яшмовый краешек артефакта.

— Бодрей давай! — поторопил меня преподаватель. — А то сейчас отключусь прямо у стола.

Я лишь фыркнула, но мысленно. Может быть, именно усталость помогла мне ухватиться сразу за нужный сегмент памяти. И уже через несколько мгновений я слышала в голове голос козлины, смазанный полный отсутствием у меня интереса к его обладателю. «Дайте мне клятву, что не причините вред мне и моим интересам вольно или невольно, не выдадите моих тайн, будете следовать интересам моего рода и моего мира и добровольно выйдете за меня замуж». И мой стервозный ответ: «Клянусь, что не причиню вам вреда вольно или невольно, не выдам тайн, буду следовать интересам вашего мира. И рода. Касательно брака — сделаю как договорились».

Профессор явственно насторожился.

— Как-как там получилась околобрачная формулировка?

— Эм… Сейчас… «– Вы согласны на брак? — Поскольку я тут — согласна, ладно уж». И-и? Что это значит?

— Прямо даже не знаю, что вам сказать, уважаемая. — На меня был устремлён совершенно ошалевший взгляд стеклянных с недосыпа глаз. — Сперва «сделаю как договорились», и можно понимать так, что вы обещали исполнить требуемое. Но, с другой стороны, к тому моменту договорённости как таковой ещё не было, что клятвовзятель подтвердил лично, требуя от вас уточнений. А после прозвучало «поскольку я тут — согласна». И, подозреваю, каждый из вас имел в виду своё «тут», я прав?

— Я подразумевала — пока я в замке.

— А клятвовзятель, догадываюсь — пока вы в этом мире.

Я отложила пластинку и полезла чесать и так основательно встрёпанную шевелюру.

— И что мне делать?

— Придётся думать дальше. Изобретать ещё какой-нибудь подход. Я бы не стал сейчас уверенно утверждать, обязаны вы вступить в союз с клятвополучателем или нет.

— Зашибись…

— Вот что, горе-студентка! Иди-ка ты спать и мне тоже дай отдохнуть! С такими, как вы, реально свихнёшься! Уж если задумала хитрить, так хитрила бы чётче, чтоб себя-то хоть не запутывала! Вот что за манера, а⁈

— Ну да, — буркнула я, вставая. — Все такие умные задним числом. А сами-то многих козломагов надурили на своём веку?..

— Шагай отсюда! — рявкнул профессор. — Живо!

Пожалуй, он прав — я сейчас в своём состоянии уже ничего толкового не надумаю…

Взгляд Агаты

Академические экзамены выглядели совсем иначе, чем у меня на родине. Никто не выставлял нам список билетов, не отправлял зубрить ответы на них по учебникам, конспектам и из области преподавательского умозрительного. Да, все заданные письменные работы должны быть сданы в срок, а дальше предполагалась практическая демонстрация полученных навыков. Если студент убедительно показывал, что он вполне овладел чародейством на нужном уровне, его обычно отпускали. Если возникали проблемы, преподаватель мог задать вопрос-другой по теории, а мог и обойтись без этого — зависело от обстоятельств.