Книга Развод с ректором. Попаданка в жену дракона, страница 84 – Екатерина Гераскина

Решение уйти из жизни далось тяжело. Слишком тяжело. Потому что, стоя у самой черты, ты вдруг с отчаянной ясностью понимаешь — как же сильно хочется жить. Даже в этом дерьмовом, насквозь опасном мире, пропитанном Хаосом и столетней войной, которой не видно ни конца, ни края… всё равно — хочется жить.

Но Дарклэй, как всегда, поступил по-своему.

Он заковал меня в магические наручники, усыпил, тайными переходами отвёл в магическую клетку — в каменный мешок, где я провёл долгое, бесконечное время в полубреду. Я понимал его. На его месте я бы тоже боролся до конца за него. Если бы было хоть малейшее решение. Если бы можно было избавиться от паразита.

У меня опустились руки. А он — не опускал. Он верил. Давал мне надежду. А для остальных… я уже был мёртв.

Когда-нибудь и Дарклэй смирится. Когда-нибудь он примет, что от нашего рода останется только он и мать. И ещё — моя Элизабет.

О, Элиза…

Как же сердце сжалось, когда я узнал, что она ждёт ребёнка. Эта новость — словно крылья за спиной. Надежда. Свет. Я представлял, как держу малыша на руках. Говорю ему, кто я. Оберегаю. Учу. Люблю.

Но эти крылья тут же оторвали — с кровью.

Потому что я никогда не подниму своего ребёнка. Не скажу ему: «Я — твой отец».

Когда Дарклэй рассказал мне, он думал, что даёт мне цель. Повод. Смысл продолжать бороться. Он надеялся. Но всё обернулось с точностью до наоборот.

За сотню лет никто не освобождался от паразита. Никто. Даже если начать выжигать его изнутри ценой собственных жизненных сил, всё равно — это смерть. Да, магия у меня сильна. Да, резерв огромен. Но не настолько, как у моего брата. А значит — итог один.

Смерть.

Дарклэй… когда же ты смиришься? Когда же отпустишь меня — как отпустила мать. Как отпустила моя любимая.

Брат позаботится о ней. О малыше. Но… новость о том, что она потеряла ребёнка…

Она выбила меня из равновесия. Уничтожила. Стерла. Я не закричал, нет. Это был тихий внутренний крик, будто небо рухнуло — без звука, без пепла. Просто исчезло.

И ритуал… Новый ритуал, который Дарклэй хотел провести, чтобы вытравить осколки Хаоса… Помню, как всё взорвалось. Как боль вспыхнула в черепе, как пелена накрыла разум. Я знал — этот Хаос достался мне слишком живучий. Слишком… жадный до жизни. Он уцепился за мою волю, за мои желания, за моё тело.

Он хотел жить в этом мире, творя мерзости моими руками.

Я не мог… не имел права запятнать имя рода. Стать предателем Империи. Тем, кто разрушит её изнутри.

Помню ту боль. Помутнение. Полный провал сознания. Лишь узкий-узкий туннель остался внутри — по нему моя душа, моя суть сумела выскользнуть наружу. Ровно в тот миг, когда «меня» спасали.

Я видел его, этого адепта — юного, в форме. Наверняка, пятый курс. Он разбирался в рунах. Он знал, что делает. Он вытаскивал «меня», а я…

Моё тело — уже не моё — благодарило его. Мои губы шевелились, но это говорил не я. Это говорил он. Хаосит.

Я понял. Чётко. Без сомнений — в тот миг, когда тот самый адепт вдруг отдал честь. Он не просто кивнул из вежливости. Он почтительно склонил голову перед тем, кто говорил моими устами. Перед тем, кто прятался под моей кожей.

А потом — их короткий разговор. Всего несколько фраз, но мне хватило. Хватило, чтобы осознать: внутри меня — не простой хаосит. Не безымянная тварь.