Книга Я (не) буду вашей истинной!, страница 34 – Мира Влади

Сзади меня неотрывно следовали двое тенегардцев. Их фигуры в чёрных туниках были похожи на тени, а глубокие капюшоны скрывали лица. Мне казалось, что это просто призраки, не настоящие люди. Они толкали меня в спину, требуя идти быстрее. Но куда быстрее, если дорога ведёт к смерти?

Толпа вокруг ревела. Кто-то кричал грубые слова, другие молчали, но их взгляды прожигали меня насквозь.

– Предательница! Казнить её! – выкрикнул кто-то с ненавистью, и толпа подхватила, как эхо.

Предательница?

Я снова ощутила ледяной ужас.

Почему они называют меня так? Что я сделала, чтобы заслужить такую ненависть?

Их слова, как ножи, вонзались в сердце, но волновало это сейчас меньше всего.

Передо мной были деревянные ступени, ведущие на эшафот. Они казались последней границей между жизнью и забвением.

Колени подгибались. Первый шаг оказался непосильным. Сзади грубо схватили за ворот и буквально затащили наверх. Я содрала пальцы ног в кровь, но это была такая мелочь на фоне того, что ждало впереди.

Меня остановили посередине. Голова сама опустилась, глаза уставились на потрескавшиеся доски под ногами. Поднять взгляд на толпу я не могла. Пусть думают, что это раскаяние, пусть считают, что у меня есть хоть тень вины. Пусть. Я не могла больше ничего.

Откуда-то сбоку полилась речь. Судья. Его голос звучал чётко, властно, словно приговор был всего лишь очередным рабочим моментом. Мужчина был статным, красивым, с осанкой, достойной уважения. Но глаза выдавали гниль его натуры. Я видела, как этот человек взвесил мою жизнь на весах собственной предвзятости и не нашёл там ничего.

Меня никто не слушал. Не задавали вопросов, не пытались выслушать. Просто вырвали меня из жизни, поставили перед судьёй, а он холодно и безразлично вынес свой вердикт.

Всё вокруг стало словно размытым, приглушённым. Слова судьи доносились до меня обрывками, как будто их говорил кто-то из-под воды.

– …признана виновной в исчезновении нашего брата, в помощи предателю, лишённого права носить гордое звание тенегардца…

"Алекс?" – мысленно переспросила я.

В груди вдруг поднялась горькая усмешка. Как же иронично. Толпа начала переговариваться, нарастающий шум вызывал мурашки. В этот момент над площадью пролетел ворон и громко каркнул. Где-то я слышала, что это к беде. Или… к смерти.

– …назначить ей исключительную меру наказания — смертную казнь через повешение, – завершил судья.

Толпа загалдела ещё громче, одобрительно. Они ждали зрелища, их мало волновала правда или обвинения. Большинству хватало одного: "виновна". Для них я была кем-то, кто нарушил их покой, и теперь они жаждали расплаты.

Внутри меня будто что-то оборвалось. Осталась лишь пустота, холодная, всё поглощающая. Эмоции, страх, горечь — всё исчезло. Я не могла подставить или предать Кира. Я вообще никого не могла предать, но его… никогда.

Мысли о том, что с ним действительно могло что-то случиться, я отгоняла с отчаянным упорством. Мозг просто отказывался это воспринимать. Если позволить себе поверить в это сейчас, окончательно сойду с ума. Я заблокировала всё, что угрожало сломать меня.

Позади начались приготовления к казни. Лязг металла, тяжёлые шаги — каждый звук был словно гвоздь в крышку моего гроба. Я подняла глаза и впервые за всё это время осмотрела площадь.