Книга Я (не) буду вашей истинной!, страница 83 – Мира Влади

Коридор был узкий, и я невольно замерла, чуть не столкнувшись с ним. Он шагнул ближе к стене, давая мне пройти. Но стоило пройти мимо, как ноги сами остановились. Я повернулась, а он, как будто знал, что я это сделаю, ждал. Молчал, наблюдая. Его взгляд, тёмный и спокойный, как бездонное озеро, притягивал и пугал одновременно.

– Я... Я не могу тебя понять, – начала я, не узнав свой голос. Он дрожал. – Не понимаю, что ты чувствуешь. О чём думаешь.

Чувствовала себя глупо. Каждое слово казалось лишним. А он продолжал смотреть на меня, неподвижный, как статуя.

– Тебе это важно? – его голос был низким, безразличным, почти холодным.

Кивнула. Он сделал шаг ко мне, и я заметила, как вокруг будто стало меньше воздуха. Мир сузился до нас двоих. Остался только этот коридор, его дыхание, чуть учащённое, и глаза — чёрные, бездонные омуты, которые затягивали в свою безжалостную глубину.

Кир взял мою руку, и я вздрогнула от его прикосновения. Он положил её себе на грудь. Я почувствовала, как его сердце отбивало бешеный ритм, как будто пыталось вырваться наружу. Сумасшедшее, дерзкое, живое. Оно билось так же, как моё.

– Хочешь эмоций, Даша? – спросил он. Голос был тихим, но пропитанным напряжением, которое можно было резать ножом. – Хочешь, чтобы я бегал за тобой? Ревновал тебя? Зажимал по углам?

Я замерла, забыв, как дышать. Его слова пробирали до мурашек. А его энергетика, клубящаяся, почти ощутимая, окружала меня, не оставляя места для мыслей.

– Хочешь признаний? Чего ты хочешь? Что я должен сделать? – его голос стал чуть громче, чуть грубее. Он ждал ответа, требовал его.

– Я хочу, чтобы ты сделал то, чего сам хочешь, – прошептала я, ощущая, как пересохло в горле.

Его губы дернулись в усмешке, тёмной и едва заметной. В следующий момент он резко дёрнул меня за руку, притянув к себе. Его пальцы, горячие, обхватили талию, а другой рукой он провёл по моим губам, заставив затрепетать.

Он наклонился медленно, с почти мучительной грацией. И, когда его губы коснулись моих, я ощутила, как мир вокруг исчез. Поцелуй был неторопливым, изучающим, но от этого не менее страстным. В его движениях была такая глубина, что я буквально растворялась в нём. Запустила пальцы в его волосы, немного сжимая, и, не сдерживая больше себя, стонала ему в губы.

Его руки скользили по моей спине, сминали, гладили, дарили ощущение, будто я единственная в его мире. Всё в этом поцелуе говорило: вот он, настоящий Кир. Мужчина, которого я знала, которого помнила, которого, кажется, всё ещё...

Кир толкнул дверь, и мы, как в вихре, не разрывая поцелуя, оказались в комнате. Его губы были горячими, требовательными, словно он хотел впитать каждую частицу меня. Майка слетела с меня быстрее, чем я успела осознать, её белая ткань мягко приземлилась где-то в стороне. Его футболка последовала за ней, открывая мне вид на его торс, который, кажется, пульсировал от напряжения и желания.

Моя обнажённая грудь прижалась к его коже, и от этого контакта по моему телу прошла дрожь. Его тепло было почти обжигающим, и я не сдержала стон. Чей он был — мой или его? В этот момент это не имело значения. Все чувства обострились, словно весь мир сжался до этих секунд, до этого прикосновения.

Его руки нашли мою грудь, пальцы обвели её линии, и я снова застонала. На этот раз тише, глубже, будто воздух стал слишком горячим. Соски напряглись под его прикосновением, мгновенно откликаясь на этот новый уровень близости. Он толкнул меня на кровать, и я безвольно упала, отдавшись этому моменту. Кир навис надо мной, его тёмные глаза скользили по моему телу, словно он запоминал каждый изгиб, каждую линию.