Книга Жена на полгода, страница 32 – Ольга Иконникова

проклятие, и именно поэтому его светлость вынужден был заключить хотя бы такой брак. Да-да, я слышала, что ни одна благородная девица уже не соглашается стать его женой.

Парировать и этот выпад мадам Преваль уже не смогла — но не потому, что утратила свой боевой пыл, а потому, что перед дверью ее булочной как раз остановилась карета его светлости. Но Арлет и сама предпочла прикусить язычок —повторить в лицо маркизу всё то, что она сказала за его спиной, она бы ни за что не решилась.

Впрочем, Ренуар в булочную так и не зашел — за моим саквояжем явился кучер.

Мадам Преваль обняла меня со всей теплотой, на какую только была способна. И, как я ни отказывалась, она всё-таки вручила мне большой шоколадный торт в круглой, перевязанной бантом коробке.

— Ах, милочка, может, и не скромно так говорить, но его светлость любит мои торты и непременно требует, чтобы мадемуазель Мишель заказывала их на все торжества. Да-да, он тот еще сладкоежка!

Такая характеристика маркиза совсем не вязалась с тем представлением, что сложилось у меня в голове, но я предпочла просто улыбнуться в ответ.

Я села в карету и сразу почувствовала себя неуютно. Мы с маркизом сидели друг против друга, но я предпочитала смотреть не на него, а на дорогу. Теперь я оставалась совсем одна — без поддержки родных и знакомых. И только сейчас я осознала, на какое безрассудство решилась.

С чего я взяла, что сумею сделать то, что не удалось судебным дознавателям?

Если бы найти доказательства, изобличающие Ренуара, было так легко, то это давно уже кем-то было бы сделано. У его погибших жен наверняка были отцы и братья, готовые за них отомстить, и если даже они не нашли, как привлечь маркиза к ответу, то на что рассчитывала я?

Накатившая на меня паника была столь сильной, что я едва не потребовала остановить карету. Меня удержало только то, что мы уже выехали из города, а оказаться одной в темноте, на занесенной снегом горной дороге, было еще страшней.

Я боялась поднять глаза на своего визави — мне казалось, что он сразу же увидит в моем взгляде ненависть и догадается, что я не просто так согласилась на этот брак.

Так мы и ехали в молчании первую половину пути. А потом его светлость заговорил.

— Я понимаю ваш страх, мадемуазель! — сказал он с неожиданной мягкостью в голосе. — Не каждая девушка на вашем месте решилась бы принять мое предложение. Но раз уж вы приняли его, я надеюсь, вы сдержите взятые на себя обязательства.

— Равно как и вы свои! — сразу же парировала я.

— Разумеется! — серьезно и спокойно (конечно — он-то ничем не рисковал!) подтвердил он. — В моем слове вы можете не сомневаться. А теперь давайте обсудим несколько важных деталей. Думаю, вы понимаете, что теперь мы должны будет обращаться друг к другу менее официально, чем прежде — иначе у окружающих появятся подозрения. Если не возражаете, я буду называть вас Айрис.

Вы также можете обращаться ко мне по имени.

Я вздрогнула и покачала головой:

— Простите, ваша светлость, но я не уверена, что смогу это делать без усилий.

Я слишком хорошо помнила, как Габи называла его Ноэль — когда я подумала об этом, меня передернуло от отвращения.

— Вы замерзли? — сразу же забеспокоился он. — К сожалению, я не подумал о том, чтобы захватить для вас шубу. Но уже завтра в замок прибудет портниха, и вы получите новый гардероб — в том числе и теплые вещи, без которых в наших краях не обойтись. Да, и я надеюсь, что вы сможете поставить себя перед слугами и моим окружением так, как подобает маркизе Ренуар. Наш брак временньй, но это не отменяет того факта, что на эти шесть месяцев вы — моя законная жена, и все обязаны будут относиться к вам соответственно. И кто бы что ни думал о нашем союзе, он не посмеет это высказать вслух.