Книга Жена на полгода, страница 76 – Ольга Иконникова

Впрочем, его желание поесть в одиночестве я вполне понимал — обстановка в столовой за обедом была гнетущей.

Отец негодовал, обвиняя во всём случившемся саму Абелию, проявившую, по его мнению, ненужное любопытство. Мартин напомнил ему, что для открытия дверей требовалось как минимум два человека, а значит, она была там не одна, но его светлость гневно возразил, что сам он в детстве легко проворачивал подобные штучки, приставляя к стенным панелям в нужных местах тяжелые стулья. Селеста за всю трапезу не произнесла ни слова, но глаза ее были покрасневшими от слёз.

Но больше всего, как ни странно, меня волновало отношение Айрис — она старательно избегала смотреть в мою сторону, и это задевало и даже пугало меня.

Я мог ее понять, но от того, что я понимал, это не становилось менее обидным. Все остальные, сидевшие за этим столом, знали меня давно, и от того, что случилось в эту ночь, их отношение ко мне не могло перемениться. Она же была знакома со мной меньше месяца и знала меня не с самой лучшей стороны.

И вот казалось бы — она была для меня человеком посторонним, и я мог бы пренебречь суждением той, с которой оказался связан договором всего на полгода.

Но нет я хотел, чтобы она хотя бы взглянула на меня, поддержала словом или улыбкой.

Когда мы уже поднимались из-за стола, Селеста спросила:

— Что теперь будет? Снова начнется следствие?

— Разумеется! — несколько громче необходимого откликнулся Дюпон.

Он хотел продолжить свою мысль, но отец не позволил ему этого сделать.

— Чушь! Все сроки для следствия уже вышли! Какой резон ворошить прошлое?

Уверен, маркиз Вебер меня поддержит.

А вот в этом я совсем не был уверен. Мы уже отправили к его светлости слугу с письмом и ожидали прибытия маркиза в самом скором времени. Но в том, что он захочет узнать, что случилось с его дочерью, даже если для этого придется отвечать на множество каверзных вопросов следователя, я не сомневался.

— Если следователь окажется слишком ретив, я обращусь к его начальству, —заявил отец, но это было настолько неуместно, что я поморщился. Но это не возымело на отца никакого действия, и выходя из комнаты, он продолжал говорить о том, что Лефевры вхожи к самому королю, и с этим следует считаться.

Месье Тьери пожелал допросить меня только вечером — мы разговаривали в кабинете, и я впервые сидел не за своим письменным столом. Я словно был гостем в собственном кабинете, и это, вкупе с пронзительным и недоверчивым взглядом следователя, заставляло меня нервничать куда больше требуемого.

— Подтверждаете ли вы, ваша светлость, что женщина, обнаруженная в тайной комнате в восточном крыле вашего замка — это ваша первая супруга Абелия Вебер?

— Да, подтверждаю, — мой голос прозвучал слишком хрипло, и я прокашлялся. —рядом с ней был ее лорнет, и одета она была в платье, которое шилось перед ее последним визитом в столицу.

Я хорошо помнил, как Абелия перед поездкой в Версен выбирала ткань на платье —она не любила ярких нарядов и в итоге остановилась на бордовом бархате.

— Ну, что же, — кивнул месье Тьери. — Мадемуазель Ганьер, мадам Томази и ваш дворецкий сказали примерно это же.

А что еще он хотел услышать? Опознать Абелию по самим останкам было уже невозможно. И мне было тяжело думать о том, что Селесте и Каринн тоже пришлось отвечать на эти ужасные вопросы.