Книга Жена на полгода, страница 78 – Ольга Иконникова

Я не был удивлен. К этому всё шло еще тогда, когда погибла Габриэлла. И я не собирался требовать особого к себе отношения или подключать свои связи, чтобы поставить месье Тьери на место. Он был прав — вокруг смертей моих жен было слишком много странного, чтобы можно было этого не заметить. И сам я слишком долго старался закрывать на это глаза. Именно мое бездействие, возможно, привело к тому, что мои жены лишились жизни.

И сейчас я беспокоился на за себя — за Айрис.

Мы вышли из кабинета вдвоем, но за дверью к нам присоединились еще два человека в невзрачных темных одеждах. Я увидел, как к нам метнулся отец, изрыгавший проклятия и обещавший дойти до самого министра юстиции, но встретив его взгляд, только покачал головой, призывая его остановиться. Он замер, на месте, и руки его бессильно опустились. Впервые в жизни я увидел слёзы на его глазах.

Селеста тоже плакала. Ей не позволили подойти ко мне, и она махнула мне рукой с лестницы. Я чуть наклонил голову, приветствуя их всех.

— Я положил в саквояж сменную одежду, ваша светлость, — сказал Барруа, и я поблагодарил его улыбкой.

— Позвольте мне поговорить с женой, — я обернулся к следователю, и тот не возразил.

Айрис стояла у дверей — взволнованная и какая-то особенно красивая в простом сером платье. Она не подбежала ко мне, не бросилась на шею, да я этого и не ожидал. Но когда я сам подошел к ней и взял ее ладонь в свою, она не отдернула руку.

— Айрис, я не делал этого, что бы там кто ни говорил и ни думал. Не знаю, сумею ли я доказать свою невиновность, но больше всего меня сейчас беспокоит то, что я ‘оставляю вас одну. Прошу вас — будьте осторожны!

В её глазах не было слёз, но они были темнее, чем обычно - так темнеет голубое небо перед самой грозой. Она выслушала меня молча, и когда я задержался еще на мгновение, ожидая ответа, кивнула. Я не знал, что означал этот кивок — ее согласие с моей просьбой или то, что она верила мне, но когда я уже готов был продолжить путь, ее пальцы дрогнули, и я ощутил ответное пожатие — легкое, но такое важное для меня.

Он проявил завидное хладнокровие, и наверно, в этом можно было обнаружить дополнительный признак его виновности, но именно это отчего-то убедило меня как раз в противном.

Если бы он сам замуровал Абелию в этой комнате, ему достало бы ума и хитрости выказать те эмоции, что подходили случаю. Он же остался почти невозмутим.

Только в глазах появилась печаль.

Нам не удалось поговорить, потому что весь замок сразу стал напоминать растревоженный улей, и мне совсем не хотелось докучать маркизу неуместными вопросами. Когда же приехал следователь, наш разговор и вовсе оказался невозможным.

Месье Тьери показался мне достаточно опытным и умелым в своем деле, и он производил впечатление человека, умеющего не обращать внимание на титулы и звания того, кто оказывался его противником. Он задал несколько вопросов и мне, но убедившись, что я не знала первую жену его светлости и с самим маркизом познакомилась лишь недавно, потерял ко мне интерес.

Обед в такой обстановке был ужасен — тишина была невыносимой, но и напыщенные разглагольствования герцога Лефевра лишь усугубляли ситуацию. Я не знала, что сказать, и потому предпочла отмолчаться.

А когда после обеда следователь захотел побеседовать с маркизом, меня неожиданно навестила Селеста. Никогда прежде она не была в моих апартаментах. Глаза ее были красными, а руки дрожали.