Книга Жена на полгода, страница 95 – Ольга Иконникова

На сей раз мне некогда было краснеть — я почти не слушала речь Ноэля – я разглядывала лица сидевших за столом людей, пытаясь отыскать на них хоть какие-то признаки их тайных мыслей.

Вот закашлялся месье Дюпон — должно быть, это помогало ему скрыть разочарование и досаду. Вот одобрительно кивнул Даниэль -— и я послала ему в ответ благодарный взгляд. Вот распахнулись изумленно глаза мадемуазель Ганьер.

В реакции только одного человека я ничуть не сомневалась, и он меня не разочаровал. Герцог Лефевр поднялся со своего места с таким грозным видом, что мне показалось, он готов был опрокинуть стол.

— Об этом не может быть и речи! — он отшвырнул салфетку, и та, попав в соусницу, разбросала по белоснежной скатерти ярко-оранжевые пятна. - И если ты наберешься наглости, чтобы обратиться с подобной просьбой к его величеству, то знай, что я со своей стороны буду всячески этому противодействовать. Имя Лефевров никогда не перейдет к ребенку, в жилах которого течет темная кровь простолюдинов.

Неужели, герцог в самом деле думал, что кровь купца или крестьянина по цвету и густоте хоть чем-то отличалась от той, что текла в жилах дворян? Если так, то он был куда глупее, чем казался. Но думать об этом сейчас мне было некогда.

Маркиз тоже поднялся, и теперь отец с сыном стояли друг против друга как две грозовые тучи.

— Вот как? — усмехнулся Ноэль. — Ну, что же, ваша светлость, вы не оставляете мне выбора, — и обернулся ко мне. — Айрис, мы немедленно едем в Монтерси! Надеюсь, священник не откажется провести обряд нынче же вечером. Мы сделаем наш временный брак настоящим!

Он стремительно вышел из столовой, и мне не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ним.

Я понимала, что побудило его поступить именно так, но не могла этого одобрить. И хотя мне было приятно, что он вступился за меня перед отцом, я не сомневалась, что скоро он пожалеет о своей горячности. К тому же, это шло вразрез с тем планом, что предложил месье Тьери.

Я догнала его в середине галереи — как раз напротив портрета Нинон Ландре.

— Постойте, ваша светлость! Давайте поговорим!

Он остановился, развернулся ко мне, но во взгляде его я увидела прежнюю решимость. Он не жалел о сказанных словах.

— Разве вы не слышали, Айрис? Мы едем в Монтерси! Если обряд не может быть совершен вечером, значит, мы останемся в городе до утра. Мы вернемся сюда настоящими мужем и женой, и моему отцу придется с этим смириться. Да-да, я помню о проклятии Лефевров, но полагаю, что теперь, когда мы знаем об убийстве девушки в тайной комнате, под него можно подвести вполне материальную основу.

Не думайте, что я преуменьшаю опасность, которая может грозить вам как моей жене. Ничуть — я осознаю ее и намерен сделать всё, чтобы вас защитить. Я сам увезу вас в столицу. Я сниму вам дом, о котором никто не будет знать. Вы родите мне ребенка, и что бы там ни думал герцог Лефевр, наш сын станет однажды маркизом Ренуаром.

Его слова имели бы смысл, если бы я в самом деле была беременна. Но мы оба знали, что это было не так.

— Довольно, ваша светлость, — я положила свою руку на его. — Не скрою, я польщена тем, сколь многим вы готовы были пожертвовать ради меня. Но это ни к чему. Прошу вас, успокойтесь. Если вы хотите, мы поедем в Монтерси и даже останемся там до утра. Возможно, это позволит вашему отцу осознать, что подобным путем он добьется только вашей ненависти. Но вы не должны ссориться со своей семьей из-за меня. Если мы заключим настоящий брак, вы скоро пожалеете об этом. А мне будет невыносимо осознавать, что я стану вас тяготить.