Книга Забираю вас себе!, страница 72 – Тина Солнечная

— Мне нельзя солгать, Кайрен, — холодно произнёс Талмер. — Я чувствую ложь. Она говорила правду. Моя жена чудесная. И ты не посмеешь её тронуть.

— Ты с ума сошёл? — я чуть не поперхнулся.

На наши крики вышел Томрин. — Жена? — Томрин уставился на Талмера, будто тот только что признался, что женился на… ну, на Таше. Что, собственно, и произошло. — Ты серьёзно? Она решила стать женой циска?

Ну, хотя бы не только я один чувствовал себя придурком.

Таша за пару дней изменилась до неузнаваемости. И неважно, сколько раз я это повторял — я всё равно ничерта не понимал.

Талмер лишь кивнул, а потом, будто нарочно, добавил:

— И она не отдала тебя Карин. Даже когда мать потребовала.

Я почувствовал, как внутри всё сжимается.

— А ещё не захотела, чтобы мы на потеху Карин избивали друг друга, — хмыкнул Томрин. — Даже рискнула жизнью.

— Чем она рисковала? — фыркнул я.

— Это ты взял кинжал и чуть не убил мою женщину! — рявкнул Талмер, и я почувствовал, как по позвоночнику пробежал холодок.

Мою женщину. Да он точно помешался.

— Ты хотел её убить?! — Томрин смотрел на меня в полном шоке.

— Вы оба что, объелись перебродивших фруктов? Конечно, хотел! Потому что она чудовище! — выкрикнул я, чувствуя, как снова закипает ярость. — Вы забыли, что она с нами делала?! Или вам в голову ударила жалость, потому что она разок вас не ударила?!

Но эти двое — два безумца — переглянулись и… не согласились. Ни словом. Ни взглядом.

— Она не злая, — тихо сказал Томрин. — Она нежная. И… кажется, вообще другая.

Я ошеломлённо смотрел на него.

— Да, я тоже думал, что это не Таша, — вставил Талмер. — Я её даже об этом спросил. А она сказала, что Таша. И… это оказалось правдой.

— То есть, вы хотите сказать, что это всё та же дрянь, что пытала нас добрый десяток лет… только в новом ангельском амплуа? — медленно выговорил я, чувствуя, как уходит почва из-под ног.

— Не называй так мою жену, — прорычал Талмер.

Я молча смотрел на него. Он был готов убить меня. Ради неё. Той самой. Которая когда-то издевалась над нами всеми.

И я понятия не имел, что тут, чёрт возьми, происходит.

— Ну ладно, ты Талмер, — выдохнул я, подняв руки. — Она тебя и исцелить разрешила. Пусть. Но ты, Том… Как ты мог? Как ты мог ей всё забыть или простить?

Томрин отвёл взгляд, и какое-то время в комнате повисло молчание. Он не избегал — он обдумывал. И именно это злило меня сильнее всего.

— Я просто… — начал он медленно. — Я не чувствую в ней той Таши. — Чего? — Она словно… другой человек. — Но это была она! — рявкнул я, шагнув ближе. — Талмер же рассказал! Она сказала, что она Таша. Это всё та же дрянь, Томрин!

— Послушай, — он повернулся ко мне, впервые за всё это время по-настоящему глядя мне в глаза. — Я не оправдываю того, что она делала. И никогда не забуду. Но… когда она просила меня исцелить её спину… когда спала у меня на груди… Он запнулся. — Я не смог увидеть в ней ту, что вырывала мне ногти в пятнадцать. Понимаешь? Это было… нечто другое. — Это трюк. Это маска. — Я сжал кулаки. — Она просто играет с нами, Том. Как всегда. — Возможно. — он пожал плечами. — Но даже если так… я впервые чувствую, что кому-то не всё равно. И я выбираю это.

Мне стало холодно.

Он выбирает её.

— Она чудовище, — прошептал я. — Она сломала нас всех. А вы теперь стоите здесь и защищаете её. Будто она невинная.