Книга Переписать финал, страница 113 – Купава Огинская

Расспрашивать Велану он не спешил, сосредоточенно ища выход из ситуации:

– Наш профессор уехал проверить стационарный портал, сейчас его в академии нет, но проректор Каэл долгое время преподавал нечистьеведение, он может помочь.

Теодор прикусил язык, чтобы не выругаться. Нигде и никого не обучали лечить нечисть, поэтому штатного лекаря в виварии не было. Каждый боевой маг должен был самостоятельно заботиться о подчиненной нечисти, в том числе изучить ее характеристики, особенности и известные болезни. Но Теодор не знал даже, к какому виду относилась Бусинка, и помочь ей не мог.

Велана быстро закивала, полностью согласная на что угодно, лишь бы ее любимую кошку спасли.

– Но у тебя будут проблемы, – заметил он, покосившись на ведьмочку. – Если Бусинка – нечисть, значит, фамильяра у тебя нет.

– Нет, – хриплым эхом подтвердила Велана. – Мне не хватило сил, чтобы его призвать.

– Ты бы не поступила без сильного дара…

За то время, что они почти бежали в главный корпус, ведьмочка прерывающимся, надломленным голосом успела рассказать Теодору о своей сестре, сбежавшей с каким-то парнем, о строгой бабушке и сумасшедшей идее прикинуться Беланой, чтобы избежать бабушкиного гнева.

– Но теперь из-за меня Бусинке плохо.

– Если она высшая нечисть, ты точно ни в чем не виновата, – попытался успокоить ее Теодор.

Спеша за помощью, они забыли о главном: утро давно наступило только у третьего курса боевых магов и у тех, кто хотел проводить студентов на практику. Для остальных новый учебный день только начался.

Проректора в кабинете не оказалось.

А Соню между тем начало мелко потряхивать. Ей казалось, что внутри нее вызрело что-то большое и неукротимое, и теперь распирало ее изнутри. Еще немного, и она рисковала попросту лопнуть.

Инстинктивно Соня понимала, что ей нужно сменить тело, чтобы облегчить мучения, но Велана все еще прижимала ее к груди, Теодор с тревогой осторожно гладил по голове и отказывался возвращаться к месту сбора его курса. Он собирался дождаться проректора вместе с ведьмочкой, потому что других идей, как можно было бы помочь Бусинке, у них не было.

Зато идея была у Сони, даже не идея, а четкое знание, но не было сил попросить, чтобы ее положили в каком-нибудь тихом и безлюдном месте и оставили там без присмотра.

Велана уже ревела в голос. Побледневший от волнения, беспомощный Теодор топтался рядом, не зная, куда себя деть.

Через несколько минут на лестнице послышались голоса.

Каэл жаловался ректору на злоупотребление властью.

– Почему я должен отвечать на все протесты четы Седвик? – громко, не скрывая раздражения, вопрошал проректор. – Разве я отправил его единственного сына и наследника на практику прислугой?

– Потому что ты мой заместитель, – равнодушно отметил очевидное Рэйнхард. – И все негодование Седвика-старшего я смогу ощутить на себе на первом же званом ужине. Тебе повезло ограничиться лишь письменными жалобами.

– Завтра же уволюсь, – пообещал Каэл, но не был воспринят всерьез. Ворчал и угрожал увольнением он часто, однако действительно покидать академию не планировал – в этом месте ему жилось на удивление хорошо, спокойно и безопасно.

Заметив одиноких студентов у двери своего кабинета, Каэл осекся. Нахмурился, заметив кошку на руках у заплаканной девушки. Рэйнхард тоже увидел Соню и среагировал первым.