Книга Развод. Дракон, мы (не) твои, страница 66 – Натали Эмбер

Рейнольд стоит у окна, его мощный силуэт чётко вырисовывается на фоне ночного неба. Он не смотрит на меня, но я чувствую напряжение в его плечах, в сжатых кулаках, в каждой линии его тела.

Тишина в палате давит, как тяжёлое одеяло. Ровное дыхание Конора — единственный звук, нарушающий гнетущее молчание.

— Мия, — наконец, произносит Рейнольд, его голос звучит глухо, будто сквозь зубы, — Правда ли то, что ты сказала о Беате и моей матери?

Я замираю. Сердце колотится так сильно, что, кажется, вот-вот выскочит из груди. Знаю, что этого разговора не избежать, но всё равно не готова к нему.

Как объяснить Рейнольду тот страх, когда я очнулась в холодном поту, в то время как его мать уже собиралась вызвать гробовщика? Или когда подслушала их разговор с Беатой.

— Да, — отвечаю тихо, опуская глаза. Мои пальцы бессознательно сжимают край одеяла, — Это правда.

Он резко поворачивается, и в его взгляде — настоящая буря. Золотисто-карие глаза горят, как расплавленное золото.

— Они пытались отравить меня, но я выжила, — продолжаю, сжимая руки в замок, чтобы они не дрожали — Потом лекарь дал мне настойку от нежелательной беременности вместо успокоительного. Я вовремя заподозрила неладное и не стала её принимать.

Замолкаю, лишь когда понимаю, что Рейнольд в ярости. Вижу, как проступают чешуйки на его руках.

— Почему ты не сказала мне сразу? — его голос звучит резко, в нём слышится не только гнев, но и тревога.

Поднимаю голову и встречаюсь с ним взглядом. Губы дрожат, но я заставляю себя говорить.

— Как я могла? — слова вырываются шёпотом, но в них столько горечи, что он слегка отстраняется, — Ведь она твоя мать. Ты всегда прислушивался к её советам…

— Думаешь, я не защитил бы тебя? — он делает шаг ближе, между нами остаётся меньше метра. Чувствую запах его парфюма с нотками мускуса и кардамона. Воспоминания накрывают меня с головой.

— В тот момент я думала только о том, как спасти своего ребёнка, — отвечаю, глядя прямо ему в глаза. — Если бы я рассказала тебе, а ты не поверил... Что тогда?

— Нашего ребёнка, Мия, — снова поправляет он, от низкого голоса по спине пробегают мурашки.

Перевожу взгляд на спящего Конора. Его щёки розовеют во сне, ресницы дрожат. Он так беззащитен...

— Ты лишил бы меня сына, — отвечаю я, — Твоя мать не потерпела бы ребёнка в замке. Особенно от такой безродной выскочки, как я, — вспоминаю слова бывшей свекрови.

— Нет, Мия, — он качает головой, — Это ты лишила меня радости видеть его первые шаги, слышать его первый смех. Ты лишила меня трёх лет его жизни!

Я отворачиваюсь, чувствуя, как слёзы подступают к глазам.

— Мне сложно об этом говорить, Рейнольд. — голос предательски дрожит.

— После поездки на Север вы с Конором переезжаете в мой замок, — твёрдо говорит Рейнольд..

Лунный свет падает на его лицо, подчёркивая резкие черты — высокие скулы, твёрдый подбородок, тонкие губы, сжатые в жёсткую линию.

— Но... — пытаюсь возразить, но он перебивает.

— Это не обсуждается, Мия — в его глазах — тот самый холод, который заставляет врагов трепетать на поле боя.

Его тон не оставляет сомнений: это не просьба, а приказ. Приказ правителя Западных земель. Его авторитет висит в воздухе тяжёлой, невидимой пеленой.

Я сжимаю кулаки, чувствуя, как внутри поднимается гнев.

— Ты думаешь, что теперь можешь просто... вернуться и всё решать за нас? — шепчу я, но в голосе нет прежней уверенности.