Книга Брачная афера, или Целительница в бегах, страница 159 – Татьяна Серганова

Праздновать победу было рано, но я позволила себе тихонько выдохнуть.

— Спасибо. Уважаемый совет, не знаю, какие обвинения предъявляют моему мужу, но до меня дошла информация, что часть из них связана со мной. Якобы я требовала от него деньги на одежду, на развлечения, украшения и так далее.

— Вы это отрицаете? — задал вопрос еще один член совета, и в его голосе промелькнула насмешка.

— Да, я просила господина Фореста выделить мне деньги. Но лишь на закупку лекарств, на восстановление парка и всего форта. Я понимаю, ситуация сложная, прорывов меньше не становится, но почему все забыли о тридцать третьем форте?

— Госпожа Форест, давайте перейдем к делу, — перебил меня другой член совета.

— А я перехожу. Я человек новый и в форте прожила всего два месяца. Но я в ужасе от того упадка, в котором он находился. И я в ужасе от того, что происходит.

— Протестую! — снова попробовал вмешаться Рендел, но я не позволила ему продолжить.

Сжала кулаки и быстро протараторила:

— Почему меня признали недееспособной? Кто выдал эту справку? И почему? Я похожа на недееспособную?

— Протестую! Это не имеет отношения к делу.

— Имеет, и самое прямое. Если один раз кто-то преднамеренно совершил ошибку, то где гарантия, что это не произошло опять? Почему моего мужа, который столько лет верой и правдой служил Мордаку, заковали в наручники по каким-то надуманным обвинениям? Разве он это заслужил?

— Есть доказательства, — тихо произнесла женщина из совета, темноглазая, темноволосая, светлокожая. — Мы понимаем ваши чувства, госпожа Форест. Вы, как преданная жена, готовы оправдать любой поступок своего супруга. Но как быть с фактами? Вы говорите про лекарства, про парк, но совет не давал разрешения на подобные траты.

Это стало для меня небольшим ударом. Нет, я не собиралась обвинять Фореста в растрате и присоединяться к лагерю его противников. Наоборот. Если бы я не любила его, то непременно влюбилась бы вновь. Ведь получалось, что он с самого начала, чуть ли не с первого дня поддерживал меня, выделял личные средства на все мои идеи и… молчал?

«Клянусь, когда все закончится, я его расцелую!».

— Значит, совет отказал в помощи больным и немощным? — тихо, но твердо поинтересовалась я, впиваясь взглядом в женщину. — И все потому, что они живут не в том форте?

— Я не то имела в виду, — слегка смущенно отозвалась она.

— Правда? Вы сейчас при всех говорите, что на тридцать третий форт у вас нет денег. Обвиняете Фореста якобы в торговле самодельными зельями. А как нам выживать?

— Госпожа Форест, следите за тем, что говорите, — попробовал призвать меня к порядку пустынник из совета. — Еще одно подобное замечание и вы будете удалены с заседания.

— Но госпожа Форест подняла интересную тему, — неожиданно вмешался Зельбис, поднимаясь с кипой бумаг в своих руках. — Согласно моим сведениям, все прошения господина Фореста о лекарствах, о помощи, о лечении отклонялись на начальной стадии рассмотрения и не доходили до вышестоящего органа. Что скажете на это, господин Рендел?

— Скажу, что все это ерунда! — рявкнул тот. — И не имеет никакого отношения к делу. Да, прошения отклонялись, потому что форту и так выделялась значительная сумма, а новые вложения не требовались. Я вообще не понимаю, зачем мы слушаем все эти рыдания. Тут рассматривается серьезное дело.