Книга Игры богов, страница 41 – Нина Линдт

Принц Люме наблюдал из окна за погоней и попытками поймать лунного волка. Когда Раган все-таки скрылся из виду, принц понял, что все это время от напряжения сильно сжимал кулаки, и ослабил хватку. Теперь он и сам себе объяснить не мог, почему помог сбежать оборотню. Но было ощущение, будто он впервые за долгое время сделал что-то очень нужное и важное.

Потом принц отвернулся от окна, вошел в свой лабиринт и потерялся в нем. В лабиринте он был одновременно чудовищем и героем, который с ним сражался. Нет ничего более тяжелого, изматывающего и страшного, чем борьба с самим собой.

Он чувствовал, что отец начинает искажать его душу, а лабиринт был возможностью раздвоиться, скрыться, спрятаться. Раз уж ему не дано умереть, то хотя бы он не будет жить внешней жизнью. Замкнется в лабиринте и будет сражаться с самим собой до последнего издыхания.

В квартире Рэя долгое время молчали часы. Но стоило принцу принять решение замкнуться в лабиринте, как один за другим ожили молчавшие механизмы. Вот только они отсчитывали время назад. А самые старинные напольные часы сначала заскрипели механизмами, пытаясь сдвинуть шестеренки в обратном направлении. Когда пошли назад первые секунды, маятник начал качаться, но не размеренно, а все увеличивая и увеличивая амплитуду. В какой-то момент он ударил в стенку, и от этого удара напольные часы немного покосились.

Санти с трудом оторвался от Веры и откинулся на подушку. Эта женщина прекрасно исцеляла его голод по Анне, позволяя делать с собой все что угодно. Стоило ему предложить новую игру, и Вера с жадностью и готовностью бросалась в эксперименты. Ее в любви манила новизна. Она совсем недавно вкусила удовольствие и теперь демонстрировала огненный, подвижный темперамент в постели.

Лорд Шершен был против связи своей дочери, но поделать ничего не мог: Сантьяго обогнал его по влиянию и власти, и лорду и его дочери оставалось только подчиняться.

Так что теперь Санти отдавал лорду приказы, а потом брал Веру за руку и уводил с совещаний в ее девичью комнату или увозил в особняк инквизиторов, как сегодня, нагло и с вызовом улыбаясь лорду Шершен.

Власть была прекрасным афродизиаком. Сантьяго теперь стоило только посмотреть на понравившуюся ему женщину, и он получал ее в тот же день. Король обещал устроить праздник по случаю возвращения своего сына, а Санти уже приглядел, с кем из дам проведет некоторое время празднества наедине.

И все же Вера удовлетворяла его надолго. Сытость и холеность племянника не ускользнула от внимания лорда Араха. Он предупредил Санти, что Вера — дочь его противника. И что женщинам верить не стоит. Санти и не верил. Он развлекался.

А ждал только Анну. День сегодня выдался на редкость удачный. Они изловили наконец-то предводителя оборотней. И пусть муж Анны оказался в лапах короля Игниса — это лишь вопрос времени, когда Раган еще попадет к Санти и тот с удовольствием спустит с него белую шкуру.

Вера же, откинувшись на подушку, провела по влажной шее рукой. Санти доводил ее до изнеможения, он был вынослив и мог заниматься любовью долго и яростно. Она была влюблена в него, но с чисто женской интуицией чувствовала, что помимо интрижек у мага на уме есть одна женщина, которая не дает ему покоя. Вере очень хотелось посмотреть на ту, что смогла остаться для донжуана незабываемой, а может, и вовсе была недоступной химерой и потому особенно притягательной. Вера играла в недоступность сколько могла, но в итоге сдалась, потому что ее очень тянуло к Санти. И теперь, несмотря на недовольство отца, на его гневные тирады, что она позорит имя семьи, Вера бежала к Сантьяго по первому же вызову. Потому что прекрасно понимала: откажет она — он найдет другую.