Книга Помощница. Дипломная работа с осложнениями, страница 72 – Елена Кутукова

Казалось, он с большим трудом удерживал голос под контролем. Но даже при всем его контроле я чувствовала едва уловимые нотки паники.

Я еле удержалась от того, чтобы вздрогнуть. Конечно, Эмир заметил, что кожа на моей руке покраснела. Я не успела ее спрятать.

Естественно, когда я расскажу о растении, он придет к определенному выводу.

— Пойдемте, — сказала я. – Я знаю, что с этим делать.

Эмир, так же держа на руках Лайлза, достал носовой платок, с его помощью оторвал несколько листьев и завернул.

Только после этого мы отправились домой, оставив растерянного молодого человека одного.

Как только мы оказались в прихожей, Родрвинг сразу позвал дворецкого и велел вызвать лекаря сюда. Мои возражения мужчина полностью проигнорировал.

Что ж, пожала плечами я, целителя всегда можно отозвать. Эмир сам это скоро сделает.

Но сначала дети... Мы принесли их в лабораторию. «Принесли», правда, громко сказано, Лайлз возмущался и потребовал, чтобы его отпустили и он дошел до нужного места сам.

Собственно, в лаборатории мне нужны были вода и уединение. Просто не хотелось привлекать к происходящему внимание других людей.

Я проследила, чтобы дети тщательно вымыли места соприкосновения растения с кожей. Потом аккуратно протерла руки детей чистым полотенцем и лишь потом нанесла охлаждающую мазь, которую обычно использовали при ожогах. Необходимости особой не было, но я просто хотела, чтобы неприятные ощущения у детей поскорее прошли.

Больше ничего не требовалось, в конце концов, в книге говорилось, что главное — удалить следы растения и немного подождать.

Кажется, покраснения уже стали меньше, да и дети перестали щуриться от боли.

И даже их дядя успокоился и наконец-то отошел.

— Мы пойдем поиграем? – спросил Лайлз. – У себя в комнате. Хватит с нас прогулок.

— Да, конечно, — ответил Эмир, но сейчас он уже смотрел не на племянников, а лишь на меня.

Интересно, знает ли он, что они перевертыши? Думаю, не может не знать. Собственно, интересно, а он сам тоже оборотень? Или я все же ошибалась?

Дети уже закрыли дверь за собой, а Эмир все сверлил меня взглядом. Таким, будто бы видел впервые.

Мне было не по себе. Я сразу осознала, что, похоже, задавала себе не тот вопрос. Понял ли он, кто я?

Если нет, могу ли я выкрутиться из всей этой ситуации? Сделать вид, что ничего не произошло?

— Кусты нужно вырубить, — твердо заявила я.

Эмир молчал, теперь он смотрел не на меня, а на какую-то открытую книгу. Кажется. На одной из страниц было изображено растение, на которое детям не повезло наткнуться.

Я нервно сглотнула, у меня было плохое предчувствие.

Мужчина все еще ничего не говорил, лишь достал платок, в котором хранилось несколько листиков. Внимательно осмотрел их, будто бы сверяя рисунок в книге и сам цветок, и лишь потом взял лист ничем не защищенной рукой.

Похоже, я сейчас получу ответ на вопрос, перевертыш Эмир или нет.

Эмир повертел растение в руке, растер пальцами один из листьев до образования кашицы и замер, уставившись на свою руку.

Одна секунда, вторая, третья…

Кожа лорда Родрвинга оставалась девственно чиста. Не было ни единого намека на сыпь. Он не был перевертышем, как я предполагала. Я где-то ошиблась… хотя были же признаки.

Впрочем, неважно, кто он, сейчас большее значение имело то, что он узнал мою тайну. И соврать и выкрутиться уже не получится.