Книга Хозяйка приюта для перевертышей и полукровок, страница 80 – Елена Кутукова

Для беседы мне отвели небольшую приёмную. На стол принесли чай, пирожные и конфеты — видимо, чтобы сгладить ожидание. Даже в этих деталях читалась тревога: никто не хотел связываться со скандалами, ни со мной.

Прошло немного времени, прежде чем ко мне ввели дядю Лилиан. По сути, его буквально втолкнули. Он был сутул, неловко теребил воротник своего плаща, старательно отводил взгляд. Я сразу отметила — линия подбородка и форма носа напомнили мне Лилиан.

— Зачем я вам понадобился? — спросил он мрачно, не поднимая глаз.

Я наклонилась вперёд, пристально смотря на мужчину:

— Объясните, почему вы бросили Лилиан в лесу. Как вы приняли это решение? Совесть вас не мучила?

Он мялся, не зная, куда деться, губы сжались в тонкую линию.

— Так было лучше для всех, — выдавил он наконец. — Я... не видел другого выхода...

Мне хотелось закричать: "Как подобное вообще могло показаться тебе правильным?!" Но я сдержалась. Пришло время узнать всю правду — возможно, впервые этот человек задумается о последствиях своих поступков.

Я отчётливо помнила, каким был страх Лилиан: её испуганные глаза, слёзы, дрожащие руки, судорожное дыхание и затравленный взгляд, полный ужаса. Особенно сильным её страх становился при мысли, что её могут бросить снова, как когда-то. Я знала, сколько усилий пришлось приложить, чтобы ребенок хотя бы немного начал мне доверять после подобного предательства со стороны родных; чтобы она научилась верить взрослым и вновь почувствовала себя в безопасности.

— Ей восемь лет! — не выдержала я, и эмоции хлынули наружу. — Она всего лишь ребёнок! Как можно утверждать, что подобное было во благо? Это даже не жестокость, а что-то хуже! Кто вы после этого?

Мои слова прозвучали резче, чем я планировала, но остановиться уже не могла. Мужчина вздрогнул, будто мои слова причинили ему боль, хотя я считала это наименьшим, что он мог испытать.

— Теперь объясните: что это была за ситуация, в которой не было выхода? — холодно спросила я.

Дядя Лилиан уставился в пол, его плечи поникли, голос стал глухим и обречённым:

— Был человек, который проявлял к Лилиан нездоровый интерес. Я не позволил ему увидеться с ней.

— Почему? — с трудом сдерживала я растущее негодование.

— После его визитов никто не оставался в живых... Ни взрослых, ни детей, кроме тех, кто был ему интересен. Я… не смог отдать племянницу даже за мешок золота. Думал, что так спасу всех.

Я горько рассмеялась, чувствуя, как презрение проступает в каждом слове.

— То есть вы ждёте благодарности за то, что не продали ребёнка чужаку?

— Я защищал семью, — с трудом выговорил он.

Для меня эти оправдания ничего не значили.

— Не продали, но бросили в лесу! В чаще, где полно монстров и чудовищ! — голос дрожал, в памяти всплывал образ огненного монстра, что нам встретился. — Вы на самом деле считаете, что поступили правильно? Думаете, я должна вас благодарить?

— Я рассчитывал, что никто не станет вмешиваться, — проворчал он, даже не пытаясь скрыть возмущение. — Из-за вашего вмешательства теперь всё обернётся ещё хуже!

— Наоборот, — возразила я, подавляя дрожь. — Только благодаря тому, что я оказалась рядом, ваша племянница осталась жива. Если бы вы слышали, как она плакала по ночам, боясь, что её снова предадут...

Я замолчала на мгновение.

— Как бы к этому отнеслась ваша сестра — мать Лилиан? Она бы одобрила ваш поступок?