Книга Ни слова, господин министр!, страница 134 – Наталья Варварова

Князь скрипнул зубами. Он представлял мать так же хорошо, как если бы она сейчас сидела рядом. Невозмутимая и уверенная в своей правоте. Сложно вообразить, что Лив, если станет королевой, когда-нибудь сможет так же хладнокровно распоряжаться судьбой своих детей.

«Она Светоч. Ваши пути неизбежно пересекутся вновь. Боюсь, что к этому времени ты перестанешь верить в то, что любовь бывает бескорыстной. Разочаруешься даже в своей ненаглядной Оливии. Но в этот раз я выступаю в ее защиту.

Ты, наверняка, слышал, что раз мы все равны, то любая женщина в Фересии может получить частичку самой могущественной магии, прикоснуться к недоступному. Я сейчас про право на ночь Забвения. Всего-то и нужно, что в канун Сошествия тьмы проникнуть в королевскую сокровищницу через барьер стихий, назвать перед засохшим ростком, который когда-то прибрал себе Зигмунд Конрад, имя возлюбленного и заставить ожить то, что увяло.

Я всегда считала это пустой сказкой. Кому из женщин под силу проделать подобное и, главное, зачем… Чтобы получить всего одну ночь? Да еще такую, которую любимый не запомнит. Ведь мы мыслим иначе. Для нас важна семья, совместное будущее, закаты и рассветы.

Но эта сумасшедшая возжелала не кого-нибудь, а самого могущественного мага Фересии. Тебя, Родерик. Не испугалась погибнуть ни в сокровищнице, ни в твоих объятиях — под чарами ты вряд ли бы закрывал ее от собственной разрушительной силы.

Я узнала о взломе позже, чем Стефан. Мне принесли записи верные люди. Кое-как убедила короля не придавать случившееся огласке. На тот момент он и сам не выглядел в ней заинтересованным, а Оливия… Девочка уже была не в том состоянии, чтобы внятно объяснить хоть что-то. Она лежала дома и не вставала. Словно выбралась из клетки со зверем, а силу ментального удара по шкале Лурье затруднилась определить даже ее мать.

Версии Стефана я не поверила. Он всегда умел изворачиваться. На этот раз слишком многое свидетельствовало о противном. У Оливии было несколько дней, чтобы воспользоваться полученным кристаллом. На балу она танцевала и веселилась совершенно здоровая. А потом ее отец потерял разум и атаковал короля. При этом Стефан вскоре усилился так, как от рождения ему не предначертано.

Я не буду оправдываться, сын. Я постаралась сохранить вас всех, а уж искать истину и восстанавливать справедливость предстоит тебе.

Как ты понимаешь, я не могу знать, что через много лет случилось у вас с женой. Однако девушка, которая не побоялась проникнуть в сокровищницу и вытребовала у святыни разрешение на ночь с тобой, не могла любить тебя мало или эгоистично. Она достойна быть матерью следующего правителя.

Именно из таких историй рождаются легенды, а потомки обзывают их досужим вымыслом».

На этом письмо обрывалось. Среди всех многочисленных достоинств Клавдии не было умения проявлять чувства.

Родерик Конрад, днем ранее. Королевский прием, за столом Ее Величества

Стелла нервничала. Те несколько минут, что он и Оливия провели с семьей старшего брата, превратились в сплошное мучение. А ведь это лишь передышка перед тем, как схватиться со Стефаном.

Королева то и дело бросала на деверя обеспокоенные взгляды. Известие о предстоящей свадьбе его и Лив ее напугало.

Женщина успела передать ему несколько сигналов так, что никто из сидящих за столом их не перехватил. Один о том, что у нее нехватка энергии (опущенный вниз указательный палец), другой — что ее беспокоили проблемы с детьми (тот же палец в сторону Эдварда, а в следующую минуту — и Лиама). Наконец она подозревала, что на нее готовилось покушение (большой палец параллельно полу, приставленный к горлу).