Книга Ни слова, господин министр!, страница 248 – Наталья Варварова

— Она крутит двумя кузенами сразу. Наверное, не может решить, кто из них сильнее и кого выбрать, чтобы не ошибиться.

— Это плохой вариант. Браки с довольно близким родством не приветствуются уже лет как сто. Придется идти к целителям и брать у них разрешение. И потом, с чего ты взяла, что Ангелине нужен Дейв. У нее чудесные отношения с Эдвардом. И, что не менее важно, она уезжает учиться на другой континент. Вы все настолько юны, что все меняется по сто раз на дню.

Бекки устало прикрыла глаза. Ей семнадцать, и в этом возрасте врожденное упорство расцветает с новой силой. Уж мне ли не знать. Она вбила себе в голову, что между ней и Дейвом все серьезно. И сколько я ни предупреждала, что обмен двумя редчайшими видами магии сам по себе не означает, что это и есть вечная любовь, она не хотела слушать.

— Хотя вы, Ваше Величество, и говорите, что мое происхождение не при чем, но в глубине души вы, наверняка, так не думаете.

— Пожалуйста, давай без этого, Бекки. Ты как никто умеешь заглядывать дальше, чем тебя собирались впускать. Причины своих сомнений я неоднократно озвучивала. Любовь — самое ценное, что мы получаем вместе с жизнью. Но иногда так просто принять желаемое за действительное. Посмотри на него, какой он сейчас?

Дейв как раз вставал после короткой драки с Эдвардом. Ангелине пришлось выставить между ними заслон. Всегда спокойный старший Конрад сегодня нервничал больше обычного. У Эдварда носом шла кровь, а мой сбил себе пальцы в кровь.

— Он еще в процессе поиска себя. Будешь ты его любить через пять лет, а через десять? Каким он станет… Я его мать и поддержу в любом случае, но зачем тебе эти обязательства сейчас? И я ловлю твои задумчивые взгляды в сторону Эдварда. И Дейв их замечает, и Эдвард. Даже Ангелина хорохорится, но нервничает, что ты заберешь у нее ее каменную стену, ее вечного поклонника.

Бекки вышла из себя. Но, вот беда, здесь не имелось ничего, что можно было обрушить или спалить. Ей пришлось крепко сжать кулаки. В такие минуты они с Ангелиной ничем не отличались от родных сестренок.

Я же не собиралась отказываться от своих слов. Эти два мальчика и две девочки слишком много времени проводили вместе. Переживали общие горести, радости и страхи. Их магии слишком часто сплетались между собой, и сейчас никто бы ни поручился, как повернется судьба.

Так вышло, что с оговорками я стала для обеих девочек второй мамой. Ангелина обожала Аурелию, и гостила в той семье при любой возможности. Бекки от родной мамы тоже не отказывалась, но все же мы с ней были ближе, чем с дочерью Родерика, — приходилось заниматься ее даром, потом переключаться на целительство… и вдруг вспоминать, что почти запустили школу.

Дейв же тянулся к Эдварду и Родерику, возился с Арчибальдом и Эдуардом, а со мной иногда вел себя так, словно это ему, а не нашему младшему, скоро исполнится пять. В общем, девочка в ее семнадцать и мальчик того же возраста — это как два континента, весьма далеких друг от друга.

— Я не понимаю, а вы сами! Разве вы когда-нибудь сомневались, что Родерик Конрад — ваша судьба? Вы не слушали никого, вы шли к нему. Вы даже, когда он организовал собственную смерть, помереть ему не дали… Почему в вашем случае это была любовь, а в моем — полудетская прихоть?

Тренировочное поле опустело. Братья и Ангелина ушли ругаться дальше. Сейчас их найдет Лиам, и старшим придется угомониться. Наш средний мальчик рос очень нервным. У него иногда случались приступы судорог. Зато тьма, по всей видимости, обошла его стороной.