Книга Ни слова, господин министр!, страница 250 – Наталья Варварова

«В такие минуты я чувствую, что понимаю так же мало, как когда мне было пятнадцать. Что толку в опыте, умениях и даже в чутье, если жизнь постоянно преподносит сюрпризы?», — задавала я Летти совершенно риторический вопрос где-то месяц назад.

«Считай, дорогая, что ты научилась адекватно реагировать и всегда выбирать наименьшее зло. Ах, да, еще отличать его от добра. И ты куда мудрее меня. Ты не взламываешь окружающим мозг этим уникальным знанием, — отвечала подруга уже на следующий день.

Однако разговор с Бекки поднял со дна души беспокойство, которое я усиленно прятала ото всех, даже от себя. За эти годы мы с Родериком не стали ближе друг другу, не стали одним целым, хотя и любовь никуда не делась.

Конрад так и не открыл сознание, чтобы я могла отслеживать его состояние и улавливать моменты, когда он на грани и жизни смерти. А они, — эти минуты, а иногда и целые дни — по-прежнему случались. Я узнала, что такое быть второй половиной боевого темного мага, который несколько раз в год участвовал если не сражениях, то в серьезных стычках.

Это если забыть про покушения и вызовы на магдуэли. Он тщательно скрывал, когда угрозе подвергалась я или кто-то из семьи. Эта информация доходила до меня случайно, обрывками. Он сдержал свое невысказанное обещание и не заставлял меня торчать на всех приемах и торжественных мероприятиях.

Чувствовала ли я себя от этого счастливее? Да. Я продолжала заниматься любимым делом, и на него хватало времени. Считала ли я себя хорошей женой? А вот этот вопрос я предпочитала игнорировать.

Живот слегка потягивало. Я почти не сомневалась, что это новая, такая долгожданная беременность. После второго сына я полностью восстановилась. Возможно, это моя последняя попытка родить девочку. А Родерик будет снова ждать мальчика, потому что наш Эдуард, — мы пока это скрывали — взял у меня мой дар.

У меня родился мальчик-Светоч. Большая редкость, мое великое счастье и еще один повод ощущать себя виноватой.

Арчибальд, сын Стефана и Стеллы, в свои почти шесть, уже несколько раз выплескивал тьму. А это значило, что Конрады должны замкнуть и вторую «двойку». Король не обсуждал этот вопрос со мной, но какие у него останутся варианты, если от законной супруги еще один темный сын не родится?

Я выругалась. Зря я дала себе зарок перестать ругаться на аллейском. Летти все равно его не сдержала.

— Мама, мама, я к тебе. Почему я опять один? Включай ночник, хочу волшебных светлячков.

Эдуард перебежал из соседней комнаты в родительскую спальню. У него отцовские вихры и мои глаза.

Ему четыре с половиной, но нет такой ночи, чтобы он не проснулся и не пошел искать меня. Привычно уложила его рядом, зарылась носом в завитки на шее. Никто так не успокаивал, как родной малыш.

Как там Родерик? Если верить сводкам и генералу Бертраму, они застряли в горах на соседнем континенте. Должны вернуться на этой неделе. Я запрещала себе переживать. Последнее письмо от мужа было утром. Он жизнерадостно описывал, как встретил неизвестное в Фересии парнокопытное и как они пытались приготовить его на костре.

Король прекрасно умел морочить голову, потому что знал, что я могла рвануть искать их там... Не поручусь, что он не лежит сейчас раненый в палатке и не смотрит на те же самые звезды, на которые сейчас смотрю я.